Магическая вспышка

Вакатар, так звали брата Духа, подвергся нападению древнего как весь этот мир богу южной смерти, Дьябло. Богу нужно было тело, и он избрал на эту роль крепкого сильного кудесника.

Дух понимал, что бог – это не какое-то Грязчалы, с ним так просто не справится. Дух сделал то, что после него так никто и не сделал. Он созвал всех семерых ДУХов: Жизни, Порядка, Смерти, Хаоса, Природы, воина (правда, он скончался в этой битве не успев передать свои знания, после чего ДУХов стало шестеро) и себя, ДУХа архкора42. Вместе они бросили вызов Дьябло.

В итоге им удалось изгнать Дьябло в пустоту43, исполня обряд огр-чисть, но Вакатар умер. После его смерти и началась война Чёрных и Белых королей. И именно из этой истории становится понятно, почему Чёрные короли жили больше двухсот пятидесяти лет, божье наследие. Кхе-кхе, – прокашлял Адведь.

Эндан задумался. В действительности, если история, которую он только что услышал, правда то она многое объясняет. Но один вопрос, словно гром, гремел в голове у архимага: «Как узнать, что человек, стоящий перед тобой, – ДУХ? Ответ, вроде простой, тот, кто изгоняет грязчалов, должен видеть, знать и чувствовать больше других. Но тогда…». Вдруг последний кусок мозаики нашёл своё место у него в мыслях. Доказательством было то, на что вначале Эндан обратил внимание, но после рассказа быстро забылось. Имя. Его имя. Откуда бы он знал его имя, если бы не видел сквозь рутину.

А потом зелье. Эндан никогда ещё не видел таких зелий, которые помогают за пару минут. И посох у старика был не обычным, резным. Создавалось ощущение, что этой вещи уже не одна тысяча лет. А может так оно и есть. Магическое поле вокруг Адведя подтверждала слова так называемого ДУХа. Оно было сильным для старика. Нет, конечно, магистр Шуалтыш тоже имел сильное магическое поле, но даже у него признанного величайшим из кудесников оно было слабее.

– А кто Вы в этой иерархии ДУХов? – спросил Эндан.

– Я занимаю туже позицию, что и Дух. Я – архкор.

Тут архимаг слегка огорчился. Он всё больше понимал, несмотря на то, что он хоть и является могущественным кудесником, едва ли он входит в пятёрку сильнейших. На первом месте наверняка мастер Шуалтыш, на втором – Адведь, на третьем – магистр Архилус, будучи архимагом. Остаётся лишь четвёртое и пятое. Конечно, он может претендовать на одно из них, но ведь помимо него есть ещё пяток архимагов, среди которых и Убийца, расправившийся с ним и его командой как нечего делать. Возможно, Эндан слишком долго считал себя лучшим, и Судьба решила его наказать. Правильно говорят, всегда найдётся зверь сильнее или голоднее.

Вдруг Эндан услышал гром, и звуки дождя захватили его разум. Он подумал о друзьях, оставшихся там, за завалом, о брате, который его предал, о миссии, которую он провалил уже повторно, и ему стало так невыносимо, что даже возникло желание выбежать и спрыгнуть с этих проклятых скал.

– Не беспокойся, сынок, – произнёс старик и закашлял. – С ними всё будет хорошо, – архимаг в недоумении посмотрел на него. – Я чувствую, что они сейчас в тепле, и я уверен, что завтра, когда тучи разойдутся, вы обязательно встретитесь.

– Но где? – с надеждой в голосе спросил Эндан.

– Ишь ты! – воскликнул дед. – А я-то думал, что парни из рода Миценгейтов лучше соображают. Сам догадаешься, когда придёт время, – проговорил Адведь и снова закашлял. – А пока давай выпьем по кружке горного чая.

Громкое чавканье разлетелось по пещерам. Этот противный звук вызывал отвращение и рвоту, а запах, стоявший в туннелях, лишь усиливал это желание. Такое бы сочетание даже мертвецов подняло бы из могил, что уж говорить про живых.

Люк открыл глаза и сразу пожелал их обратно закрыть, но было уже поздно. Он увидел связанных друзей с отвращением смотревших на чавкающих. Атикину, принцу, от этого зрелища совсем стало плохо, и он отполз подальше, чтобы его не вырвало на остальных пленных на остальных. Фиона как и раньше была высушенной и мертвенно бледной. Она выглядела больной, очень больной, и Люку это не нравилось, раньше бы она после подобного удара дубиной по голове назвала бы его слабаком не умеющим держать удар или придумала бы ещё что-нибудь посерьёзней, а сейчас… нет такое её состояние ему точно не нравилось.

Голова у него всё ещё болела. Он нащупал у себя на затылке здоровенную шишку, которая так и пульсировала болью. Он со злостью стал искать тех, кто напал на них со спины. Повернув голову, Люк увидел, на что с такой неприязнью смотрели его товарищи по несчастью. Орки. Пять крупных орков поедали сырую лошадь. Они вгрызались своими острыми зубами в кровавое мясо и рвали его. По их уродливым лицам красными ручьями текла кровь, достигая подбородка, она слетала с них и окрашивала всё вокруг. Частично ошмётки лошади вместе с каплями крови долетали до пленников.

– При этом ещё вампиров называют варварами и кровососными уродами, – тихо сказала Фиона, уверенная, что никто не разберёт её слова.