Магическая вспышка

Фалкон, находившийся в числе тех, кто участвовал в обряде, также отключил свой слух, погружаясь всё глубже в мысли о своих поступках. Он не был уверен, что поступил и поступает правильно, он избавился от тех немногих людей, которые доверяли ему и считали своим. Он променял их на какие-то истины и суждения. До этого путешествия у него и были только он сам, Назурукт и эти истины, и вот теперь, повидав мир, расширив свои знания и понятия, он вернулся к тому с чего начал. Только теперь у него ещё появился опыт и сомнения в верностях его приоритетах.

– У тебя очень громкие мысли, – вдруг прошептал ему Назурукт, – будь я бы опытным кудесником порядка, я бы не удержался и залил бы тебе в голову кучу лишнего мусора или склонил тебя к третьему варианту, что сам бы написал для смеха. Радуйся, что Энейн не настолько искусен и что я не кудесник порядка. Что тебя так тревожит?

Фалкон не был готов к подобным словам, ему всегда казалось, что мысли услышать невозможно, но теперь… Благо все были настолько увлечены своими делами, что ничего не заметили. Но теперь Фалкона забеспокоили слова Назуракта намного больше, чем всё остальное.

– Я пытаюсь понять, зачем мы гонялись за этими артефактами? – ответил Фалкон. – Я ведь знаю, что большая часть из религиозных обрядов бутофория, главное же вера в то, что это работает, а не какая-то кровь. А значит, в обряде реквизит можно менять как вздумается. И недавно я услышал это даже от эльфа, который с магией не связан от слова совсем. Неужели Убийца этого не знает? Неужели один из могущественнейших кудесников современного мира не может заменить пару древностей?

– О, Фалкон, ты упустил очень важную деталь, которая и открывает причину такого поведения повелителя. Понимаешь, он знает, что артефакты можно заменить, но для этого нужно хотя бы знать как проходит обряд, а эти тайны хранят монахи-радикалы как зеницу ока, поэтому они нужны нам как союзники. Без них у нас ничего не выйдет. А для того, чтобы сохранить этот союз, нам нужно следовать их правилам.

Назурукт неожиданно улыбнулся.

– Но тебя же не это так сильно тревожит, – продолжил старый кудесник. – Дело ведь в той девушке, зелёненький такой?

– Я не знаю…

– … правильно ли ты поступил? Перед тобой стоял выбор чувства или дело, и ты выбрал дело. Конечно же это правильно, ведь чувства скоротечны, они проходят и ты этого даже не замечаешь, а вот если ты будешь всегда верен своим идеалам, то в итоге ты сможешь добиться всего чего пожелаешь. Да и девушек я уверен впереди у такого юного графа ещё много. Ну, а с ней вы слишком разные, так что вряд ли что-то серьёзное могло бы быть между вами. Здесь даже природа против.

– Но ведь существуют же полукровки…

– Да? И сколько же они живут? Неделю? Может две? Даже если они и вырастут, их судьба не будет решена, да и что за жизнь им будет уготована? Колесить в цирке уродов или быть просто объектов всех людских насмешек? Просто подумай, что бы из этого вышло, и успокой свои мысли. Поверь мне, ты сейчас всё делал правильно.

Назурукт отвернулся от Фалкона и снова стал изображать искреннюю заинтересованность процессом подготовки обряда. Фалкон же стал ещё более печальным, но это внутри, где-то глубоко, чтобы больше никто не смог считать его душевное состояние. Для маскировки он даже попытался на самом деле понять, что именно говорил Айден, но ничего путного из этого не вышло.

Когда Айден понял, что его рассказ никому не интересен, он с горечью вздохнул и просто раздал всем бумажки, которые граф Миценгейт лично недавно исписал словами, которые должен был повторять каждый участник обряда во время молитвы. Убийца эту записку даже не заметил, он положил её на небольшой столик справа от себя и забыл о её существовании, Айден был очень не доволен таким поведением в сторону его культа, но несмел ничего сказать.

Фалкон был первым, кто решил прочитать вслух выданные слова: «Эйт индйю квали́фпанье тобл инашим'ьир!» – и сказать, что Айден был не в восторге от этого не сказать ничего. Монах был в бешенстве.

– Ты читаешь это без чувств, без эмоций, а надо говорить так, будто ты рыдаешь. Ты сейчас не с девкой общаешься, а с богом. Ты сейчас должен не показывать своё величие, а признавать могущество Дьябло. Ты должен говорить так, чтобы каждый поверил в то, что ты умоляешь его удостоить тебя не то, что его присутствием или взглядом, а хотя бы слухом. Ты хочешь, чтобы он тебя выслушал, и при этом он не обязан отвечать, просто выслушать. А ещё надо тянуть ударные гласные, без этого никак.

– Как-то так: «Э-э-эйт ииндйю-ю-ю квали-и-и фпа-а-анье то-о-обл инашим’ьи-и-ир»? – спросил Фалкон.

– Уже лучше, но всё ещё не хватает искренности, – искривляя от ужасного звука лицо, сказал Айден.