Магическая вспышка

Пока все лежали без сознания, успела наступить ночь. Звёзды загорелись на небе, а Луны взошли и стали освещать пространство над морем. Для создания прекрасной картины не хватало только оборотня, живописно вывшего на утёсе, и художника.

Первым очнулся Фалкон. Его ярко жёлтые глаза глядели то в одну сторону, то в другую, не понятно было толи, он проверял своё зрение, толи никак не мог найти что-то важное. Вскоре он быстро поднялся на ноги и побежал туда, где он в последний раз видел Ква, где из неё выкачивал энергию Убийца.

Фалкон подбежал к телу Ква, сел рядом с ней и положил её голову к себе на колени. Первым делом он решил проверить её пульс. Ох, как же сильно он винил себя в первые несколько секунд из-за того, что за всё время в пути, будучи главным лекарем, поваром и слугой в отряде, он так и не поинтересовался, как проверять пульс у пеннифелаксов. Но оказалось, что особых отличий от человека здесь не оказалось, просто удары сердца у Ква были тише и медленнее, почти неразличимые.

Тогда он снял с пояса фляжку с зельем силы и начал обрызгивать Ква. Её кожа была сухой, как сброшенная чешуя змеи, пролежавшая целый день под палящим солнцем, а это свидетельствовало лишь об одном, защитная система организма отказало. Убить её сейчас могла любая царапина, самый крохотный порез о травинку. Видимо взрыв поглотил всю влагу с её кожи.

Фалкон пару минут обрызгивал девушку зельем и размазывал капли рукой по её телу. Он бы делал бы это и дальше, как минимум пока в фляге не закончилась бы вода, но его остановил голос, раздавшийся за его спиной.

– Отойди от неё!

Это была Фиона. Она держала в руках меч, которым, судя по её глазам, она бы воспользовалась не задумываясь. Фиона навела меч на Фалкона и словно говорила юному кудеснику взглядом: «Давай! Ослушайся меня! Дай мне повод убить тебя!»

Фалкон аккуратно положил голову Ква на землю и отошёл, приподняв вверх руки.

– Фиона я всего лишь пытаюсь ей помочь. Чего в этом плохого? Ты же знаешь, что её кожа периодически пересыхает и в такие моменты ей нужна дополнительная влага. Вот я и поливал её водой.

– Конечно, я так тебе и поверила! – быстро ответила Фиона. – Ты нас предал: завёл в ловушку и отдал Убийце. А сейчас, пока все лежат без сознания, подошёл к нашей подруге и… начал поливать её водой… А вода скорее всего отравленная.

– Стал бы я наливать в фляжку с водой, из которой пью, сыпать яд?! Послушай себя это же бред!

– Бред, не бред, а в одном я уверена точно: ты предал нас, а предателям верить нельзя.

Так они стояли ещё какое-то время: Фиона держала на расстоянии вытянутой руки меч, а Фалкон стоял с чуть поднятыми руками. Но вскоре он заметил, что вода, которой он поливал Ква, испарилась и её кожа вновь начинала засыхать. В обычной бы ситуации, он бы запросто произнёс какое-нибудь заклинание, и через несколько мгновений Ква была бы уже сто процентов жива и здорова. Но сейчас положение на поле было абсолютно не привычным. Магические лучи иссякли, внутренний запас магии закончился, а сражаться бы за жизнь Ква ему бы пришлось с её лучшей подругой.

– Фиона, пожалуйста, одумайся! Я люблю Ква, и я бы никогда не причинил ей вреда! – сказал Фалкон.

– Ты лжёшь!

Конечно, он ждал такого ответа. Иначе и быть не могло, ведь он действительно всё это время работал на Убийцу и, несмотря на то, что он привязался ко всем за время похода, он сдал их своему повелителю. Но он любил Ква. Любил той самой безрассудной любовью, во имя которой совершаются все бессмысленные и смертельно опасные подвиги. Именно поэтому он не смог удержаться на месте.

Пока Фиона угрожала Фалкону, а он стоял и не двигался, начали приходить в себя все остальные, кто лежал на земле. Многие открывали глаза, вставали на ноги, даже делали пару шагов, но всё это было сделано автоматически, по привычке, так как головная боль лишала их способности мыслить. Но подались некоторые личности на вроде Фалкона и Фионы, что подымались и сразу начинали заниматься делом. К этой категории относился и Убийца.

Убийца встал, оглядел себя. Руки и ноги вроде были на месте, насколько он мог судить в ночной мгле. Тогда он посмотрел туда, где раньше стоял Эндан. Юный Миценгейт был ещё без сознания. В голове у Убийцы даже промелькнула мысль, что Эндан не выдержал вторую магическую вспышку за день и погиб, но сам он едва ли в это верил. Но проверить бы не помешало.

Подойдя к телу Эндана, Убийца присел рядом и проверил пульс. Сердце билось. Эта информация не вызвала ни одной эмоции на лице Убийцы. Он посмотрел в лицо лежащего архимага, и произнёс.

– Как же печально, что имея такой потенциал, ты выбрал не ту сторон. А ведь мы могли бы изменить этот мир до неузнаваемости, и никто бы не смог нам помешать. Но ты пошёл против меня, а значит…

Взгляд Убийцы упал на посох Эндана, что лежал рядом с телом архимага. Тогда Убийца поднялся с земли, взял посох и, ударив им об колено, сломал его. Хруст разнёсся над побережьем.

– Желаю удачи кудеснику без связи с магией в чародействе. Не каждому дано остаться кудесником не используя магию.