Магическая вспышка

Айден же решил какое-то время постоять со своими восьмью монахами спокойно, рассчитывая, что скоро из келий покажутся разбуженные его соратники и тогда даже дракона в ночи они смогут завалить. И вскоре монахи появились на крыльце, но также быстро они оттуда и исчезли. Как только они переступали через порог, они попадали в портал, открытый Ква и замаскированный магией Эндана, и оказывались за пару километров от места, где их уже встречал Пэйбл, который был не очень доволен ролью наживки. От него требовалось завести монахов в болото, где они либо увязнут намертво, либо будут съедены их обитателями, сам Норкус не должен был увязнуть благодаря лёгкому весу эльфов, он бы лишь слегка замедлился. Пэйбл спрашивал, не съест ли и его там одна из тварей или что ему делать, если среди монахов тоже будет эльф, но Эндан лишь отмахивался от этих вопросов. Зато архимаг смело уверил эльфа, что за возвращение тот может не беспокоится, так как он лично поставил на его спине метку, по которой они смогут его найти и телепортировать назад.

Когда Пэйбл увидел телепортированных монахов, готовых из-за слишком раннего пробуждения от самого крепкого в их жизни сна разорвать первого, кто окажется у них на пути. Таким и оказался Пэйблом. У эльфа не было времени размышлять в какой стороне находится болото, поэтому он просто побежал в противоположную от монахов сторону, а они ринулись за ним.

Лишь в процессе погони Пэйбл задался вопросом в правильную ли сторону он бежит, но ответа он найти не смог, поэтому решил доверится предчувствию или какому-нибудь предзнаменованию с выше, за что он принял Большого чёрного кота, развалившегося на ветке старого дуба. Глаза кота так сверкали в ночи, что Пэйбл смотря в них, сразу буквально подчинился их воле, словно воле человека, обладающего единственным факелом в пещере.

Так Пэйбл побежал вместе с недавно проснувшимися монахами в сторону болот, а кот, спрыгнув с ветки, и посмотрев недолго вслед ночным бегунам, исчез в ночной тьме.

Айден прибывал в некотором оцепенении, он не представлял, как куча монахов могла испариться в воздухе.

– Итак, я предлагая вернуться к мирной беседе, – сказал Эндан.

Однако Айден не собирался идти на попятную. Проиграть младшему брату, которого всегда считали лучше него, было бы мощным ударом по его шатающемуся чувству собственного достоинства. Конечно, он столько лет питался жаждой показать всем свою мощь и важность, что сдаваться было бы преступлением. Он посмотрел на других монахов, оставшихся здесь и, найдя в их глазах готовность умереть за своего бога дал команду движения.

Скорость, с которой они набросились на команду Эндана, была, наверное, равной скорости лошади, несущейся галопом по равнине, но после того, как окружение было прервано и попасть в них из лука, не задев своих, Атикин не смог, бой перешёл в более активную фазу.

По прошествии времени все вспоминали, что стрел в ту ночь было выпущено действительно мало, что было связано скорее с желанием ардорского принца рассмотреть бой со стороны, чем с его не опытностью в боевых действиях. Атикин несколько раз видел, как проходили учения армии эльфов: гигантские толпы эльфов могли лупить друг друга несколько часов, все шли плотной стеной, и если кто-то падал, его место быстро занимал другой. Однако бой малых групп Атикину наблюдать не приходилось, а он очень сильно отличался от типичных представлений о боевых операциях. Происходящие куда больше походило на разборки не поладивших пьяниц в таверне, только вместо бутылок и всяких столовых принадлежностей использовались настоящие мечи и магия.

Большая часть монахов, естественно, бросилась на Спайка, ведь драконы очень мощные противники, уложив его, шансы на победу монахов сразу увеличиваются. Однако дракон не решил подставляться сразу под удар и взлетел, откуда он и стал наносить удары противнику.

Бен с Люком вступили в бой с обнажёнными мечами, а Фиона старалась применить навыки магии по максимуму, чтобы показать чему она обучилась. Но единственный человек, который бы мог по настоящему оценить её умения и прогресс в тот момент был занят, куда сильнее чем обычно, вед сейчас всё внимание Эндан было приковано к Айдену. Он не мог допустить, чтобы кто-то другой пустился в бой с его братом, ведь он оставался его братом, хоть они и были по разные стороны. Да и не мог Эндан допустить, чтобы кто-то пострадал от магии Айдена.

Помимо Атикина, который за этот бой всё же выпустил около пяти стрел, за боем следила Налли, всячески подсказывавшая своей команде. Она кричала, когда один из монахов подкрадывался сзади, или говорила, где спрятался очередной монах, в общем, оказывала ту поддержку, которую могла оказать собака в бою. Несколько раз она даже кусала противников.