Магические безобразия

Поворот на бок скинул Лену на пол. Ей хотелось взвыть от очередного богатого на эмоции сна и осушить графин с водой. Она тянула с разговором, не находя походящего времени или повода. А честно говоря, девочка боялась, что, Варя не поймет или, что еще хуже, не поверит и не придаст никакого значения. Подумаешь, сны! Сны видят все, но от этого никто не умер. Выпив пол-литра воды, Морозова сверилась с часами. До подъема оставалось немного. Забравшись под одеяло, девочка взяла книгу.

10

Колесов Кирилл вздохнул. Простер глаза к потолку и снова вздохнул, более продолжительно и более обреченно. Сел на корточки, обхватив голову костлявыми руками, покачался из стороны в сторону, резко вскочил. Подпрыгнул, запасаясь решимостью, и двинулся вперед. Неожиданно замер, словно налетел на невидимую стену, помотал головой, точно с кем-то не соглашаясь, пошел назад. Проделав такой зигзагообразный путь несколько раз, мальчик застонал от неизбежности ситуации и плюхнулся в кресло перед компьютером. Начиная с понедельника, после разговора с Игорьком, Кирилл изводил себя необходимостью поговорить с Настей, точнее уговорить участвовать в собственном улучшении. Он считал, что от девчонок одни неприятности, и они совершенно не способны думать рационально, а про логику даже не слышали. И что за ерунду выдумали про мужскую и женскую логику? Кирилл уверен в одном – или есть логика, или нет. Крутя кубик-рубик, мальчик выразительно поморщился. Наверняка Настя начнет пугаться, стесняться и рьяно отказываться, даже не попытавшись. Да еще заладит, что вовсе не талантлива. Ох эти люди с заниженной самооценкой!

Думая об одном и том же весь вечер, Кирилл продолжал собирать кубики-рубики: их у него было около десятка. Складывался один, собирался второй, ровный рядок выстраивался на столе. Мальчик с удивлением оглядывал дело рук своих. Оставив их в таком положении, Кирилл отправился спать.

Утро четверга началось для Кирилла с родительских увещеваний на тему теплой одежды, положительных оценок и хорошего поведения. Лицо сестры после сна казалось чуть опухшим, в глазах, спрятанных под стеклами очков в яркой оправе, виднелся извечный недосып студента. Она сонно завтракала кофе с бутербродами, хотя каждый раз клялась пристраститься к овсянке, как более полезному питанию. Сам Кирилл ограничился какао с печенюшками и стремительно отправился в школу.

Первым уроком значилось обществознание. Скучный преподаватель по имени Савок Игорь Николаевич вел лекцию стоя, периодически делая несколько шагов вправо или влево. При этом руки он держал в молитвенном жесте, прижимая к груди. Речь была тихой, спокойной и бесцветной. На уроках Игоря Николаевича ученики, даже самые стойкие, невольно склоняли головы к парте, глаза захлопывались сами собой, сон подкрадывался незаметно. Тема сегодняшнего урока: «Наука в современном обществе» мало заинтересовала Колесова, но он старательно конспектировал. Вернее, рука писала, мысли же блуждали свободно. Рядом с Кириллом, широко улыбаясь, сидел Одуванчиков Ярослав. С каких пор этот задиристый индивидуум стал его приятелем, Кирилл так и не понял, но Одуванчиков светился доброжелательностью.

Первую попытку завести разговор Кирилл предпринял сразу же после первого урока. Едва прозвенел звонок, мальчик решительно поднялся, смел одним движением вещи в сумку и собирался словить Настю, но перед ним выросли ребята, клянча тетрадь по алгебре, дабы списать домашнее задание. Колесов, вздыхая, поделился священными записями. Вторая попытка пришлась после второго урока – уже упомянутой алгебры, где они писали проверочную работу – он собирался поймать Юрьеву возле дверей. Его снова отвлекли, а девчонки упорхнули переодеваться на физкультуру. Не понимая, что за закон подлости опустился на него, Кирилл тихо злился и мечтал кого-нибудь покусать. Выпустив пар на волейболе, восьмой класс отправился в столовую.

Семья Насти Юрьевой состояла из пяти человек: мамы Ольги Алексеевны, учительницы младших классов, работавшей в другой школе; папы Сергея Михайловича, майора полиции, двух младших братьев – Игоря одиннадцати лет и Максима восьми лет, и самой Насти. А также овчарки Кипяток и кота Шампунь. Родители девочки постоянно работали, поэтому домашние дела распределялись по графику. Несмотря на занятость, отец воспитывал Настю и братьев в строгости, из-за чего в друзьях у Юрьевой ходили учеба да Оля Пряжкина, проживающая в соседнем доме. В голове у Насти обитали учеба, книжные истории и любимая музыкальная школа. Девочка мечтала поступить в музыкальное училище после девятого класса, а дальше пойти в консерваторию, но родители считали ее выбор нерациональным и утопическим.