Магические ключи

— На следующей неделе он хочет вызвать тебя во дворец. Принесёшь клятву верности, продемонстрируешь силу матрицы. Затем Его Величество подтвердит твой титул и назначит опекуна над имуществом до окончания твоей учёбы. Отучишься — и вступай в наследство!

Говоря это, я подумал, что надо будет познакомиться с опекуном Стоцкого. И убедить его уничтожить все следы графских лабораторий.

Незачем Серёге видеть, чем занимался его отец.

Стоцкий как будто услышал мои мысли.

— Знаешь, Костя, — тихо сказал он. — Я ведь так и не был дома. С тех пор, как…

Он замолчал и сделал глоток.

— Никак не могу поверить, что отца больше нет. Не понимаю — что он сделал не так? Ведь не только отец погиб, но и вся охрана, и слуги. Значит, на него напали, а он защищался? Но почему? Никто ничего не говорит, все молчат.

Стоцкий повернулся ко мне, глаза его загорелись.

— Костя! Слушай, как же я раньше не подумал! Ведь Жан Гаврилович может знать, что натворил отец! Спроси его — может быть, он скажет!

Вот чёрт!

Удружил нам с Серёгой инструктор Магического училища поручик Скворцов, когда свёл нас вместе!

Я попытался успокоить друга.

— Перестань, Серёжа! Тебе надо о будущем думать, а не о прошлом. Тренируй матрицу, готовься к приёму у Императора.

— Ты не понимаешь, Костя! Это потому, что ты…

Он оборвал себя на полуслове и замолчал.

— Потому что я не аристократ? — спокойно спросил я.

— Я не хотел тебя обидеть.

Виконт зло сжал губы.

— Я и не обиделся.

— Понимаешь, это вопрос чести. Если отец совершил позорный поступок, я обязан его исправить! А как я могу исправить то, о чём не знаю?

— Понимаю, — кивнул я. — Но посмотри на это с другой стороны. Кому служат аристократы?

— Империи и Императору!

— Император на тебя зла не держит. Значит, и исправлять тебе нечего. Твой отец сам ответил за свои поступки.

— Ты так говоришь, будто знаешь точно!

Я знал.

— Что у тебя с матрицей? — спросил я, чтобы перевести тему разговора. — Привыкаешь?

Глаза виконта засияли.

— Ещё бы! По сравнению с тем, что было — это день и ночь! Смотри!

Он сделал неуловимое движение руками. В его ладонях вспыхнул огненный шар, пролете в воздухе и взорвался над прудом.

Блеск пламени отразился в зеркале водоёма, в воду с шипением посыпались искры.

— Видел? Раньше я бы ни за что так не смог!

— Ну, вот видишь, — улыбнулся я. — Судьба — не дура. Не стала бы она делать тебе такой подарок, если бы считала тебя недостойным. Вот и не спорь с судьбой, она этого не любит.

И протянул другу стакан. Мы чокнулись, стекло тихо звякнуло.

— Костя, — неожиданно спросил Стоцкий, — с которой из герцогинь у тебя роман?

Я промолчал, но что-то в моём лице подсказало виконту правильный ответ.

— Ну, ты даёшь! — протянул он. — Рад за тебя! Спасибо за разговор, Костя! И за помощь тоже.

— Всегда пожалуйста! — улыбнулся я. — Иди к гостям, я скоро приду.

Големы неподвижно застыли возле крыльца. От осенней сырости на камнях уже проявился зеленоватый налёт.

Интересно, не скучно им стоять здесь целыми днями? И вообще — бывает ли скучно созданиям из магии и камня?

Надо их выгулять, что ли!

Я представил, как иду по Невскому проспекту в сопровождении двух громыхающих каменных великанов, а народ перебегает на другую сторону улицы, спрашивая друг у друга:

— Кто это?

— Это граф Карельский со своей охраной!

Если ещё и лиса с собой прихватить — замечательное выйдет приключение! На радость горожанам и полиции.

Кстати, где Рыжий? Что-то я сегодня его ещё не видел.

— Рыжий, Рыжий! — негромко позвал я.

И лис тут же примчался, на бегу стряхивая с крепких побегов золотого корня вечернюю росу. Подпрыгнул и упёрся мне в грудь мокрыми грязными лапами, стараясь дотянуться языком до лица.

Видно, бегал где-то неподалёку. А может, дожидался, пока Стоцкий уйдёт, чтобы поиграть со мной без помех. Лисы ведь умные.

Лис повалился на землю, подставив под мои ладони белое брюхо. Оно тоже было мокрым — и тёплым под слипшейся пушистой шубой.

Я задумчиво чесал брюхо лиса, а сам разглядывал его магическую матрицу. Её разноцветные переливы успокаивали, помогали расслабиться.

Матрица светилась под шерстью и тонкой лисьей кожей. Она крепкой сетью оплетала всё поджарое тело лиса — от носа до кончика хвоста. А ещё мне показалось, что матрица Рыжего стала сильнее.

Может, это потому, что он жрёт мышей на ферме мастера Казимира? Мыши грызут магические растения, лис ест мышей… Вот магия и копится постепенно.

Я попробовал влить в матрицу Рыжего немного магической энергии. Совсем чуть-чуть, но Рыжий тут же насторожился. Повернул голову навострил уши и уставился на меня внимательными зелёными глазами.

А потом негромко, но требовательно тявкнул.

— Ещё? — засмеялся я. — А не лопнешь?

Лис ткнулся холодным носом в мою ладонь и облизал пальцы. Я влил ему ещё порцию энергии, а потом — ещё. Всё равно, что баловать собаку кусочками сахара.

Вернувшись за стол, я выбрал момент и тихо спросил доктора Лунина:

— Александр Михайлович, у вас остались фотографии и записи по делу Стоцкого?