Магические Миры

— Остановитесь! — крикнул Раваджан, выходя из толпы. Человек опустил клинок, спутники его обнажили свои мечи и встали у него по бокам.

— Ты защитник этой кархраты? — прорычал местное оскорбление один из троицы, заводя левую руку за спину и потирая ушибленное место.

Раваджан подавил приступ гнева.

— Да, я защитник этой леди, — ровным тоном ответил он. — А вы зарабатываете себе на жизнь, нападая на беззащитных женщин?

— Это — частное семейное дело, — вступил в разговор один из спутников первого головореза. — Ты не имеешь права вмешиваться.

— Может, не имею, — согласился Раваджан. — А может, имею. Я не слыхал, чтобы частные семейные дела решались, да еще подобным образом, на улицах Келайна.

— Для безоружного чужестранца, — продолжил первый, скользнув взглядом по вроде бы пустой перчатке на правой руке Раваджана, — ты проявляешь удивительное легкомыслие. Закон Келайна позволяет подвергшемуся нападению гражданину ответить подобным же образом; и если ты будешь и дальше лезть не в свое дело, то не поздоровится вам обоим.

— Ответите на удар безоружной руки ударом меча? — Раваджан презрительно фыркнул, чувствуя, как на лбу выступают капельки пота.

Громила, к несчастью, был прав относительно закона, и Раваджан знал, что толпа, по большей части, так же неодобрительно относится к чужестранцам, сующим нос в чужие дела. С другой стороны, он заметил, что разбойная троица не пользуется особым расположением со стороны сограждан. К тому же, хотя эти головорезы явно умели обращаться со своим оружием, они, похоже, не имели представления о возможностях защиты с помощью скорпион-перчатки, и это давало Проводнику некоторые преимущества.

— Если ты намерен следовать букве закона, — обратился Раваджан к первому, — то можешь нанести этой леди один удар безоружной рукой.

Даная изумленно воззрилась на своего спутника, однако Раваджан проигнорировал этот взгляд, сконцентрировавшись на выражении лица «законопослушного гражданина». Тот заколебался. Возможно, он достаточно остыл, чтобы начать осознавать: незнакомец не стал бы пререкаться с тремя вооруженными людьми, не обладай он некоей не бросающейся в глаза и в то же время могущественной защитой…

— Ты что, спятил, Марух? — прорычал один из хулиганов. — Неужели ты позволишь чужеземцу ткнуть тебя мордой в пыль?

Лицо Маруха потемнело, и всю нерешительность словно смыло волной ярости. Не спуская глаз с Раваджана, он высоко поднял меч и шагнул к Данае…

Раваджан прыгнул вперед и немного в сторону, вскидывая сложенные вместе ладони на уровень груди. Марух, конечно же, ожидал от противника подобного движения, поскольку сразу же изменил направление: теперь он повернулся лицом к Раваджану, а лезвие его меча начало опускаться вниз, прямо на голову чужестранца.

И тут из перчатки метнулось, подобно хлысту, туго скрученное до сего момента щупальце, с громким треском ударив правую кисть Маруха.

Тот отчаянно взвыл от боли, однако сумел удержать оружие в руке. Раваджан мягко, по-кошачьи, шагнул вбок, сворачивая щупальце, а затем снова выпустил его, на этот раз целя в само лезвие. Бич обернулся вокруг лезвия, вырвал меч из рук бандита и отбросил оружие в сторону. Клинок пролетел по воздуху, едва не поразив одно-то из дружков Маруха, прежде чем со звоном упал на мостовую.

Толпа в один голос ахнула… Но если Маруху с его подручными и недоставало хороших манер, то в коварстве им было не отказать. Как только Раваджан отступил на несколько шагов назад и свернул хлыст, громила, стоявший слева, поднял свое оружие и заорал благим матом.

— Колдун! Чернокнижник! Помогите нам, добрейшие граждане Келайна, совладать с Силами Тьмы!

Толпа взволнованно задвигалась, явно принимая сторону соплеменников. Раваджан стиснул зубы, сфокусировав все свое внимание на двух противниках, которые осторожно к нему приближались. Снова выпустив из перчатки хлыст, Проводник придал ему зигзагообразную форму между собой и атакующими. Один из них попытался достать щупальце мечом, но Раваджан отвел хлыст немного назад, и лезвие не достало цели.

«Хорошо хоть, у них обычные мечи», — подумал Раваджан. Искристый меч разрубил бы хлыст; обычным же клинкам требовалось для этого с полдюжины сильных и точных ударов.

И это натолкнуло Проводника на мысль… Раваджан, как бы неохотно, отступил на пару шагов назад и свернул щупальце. Нападающие двинулись на него, выставив мечи вперед. Еще мгновение… и, как только один из них собрался ринуться в атаку, Раваджан выбросил хлыст так, что тот описал замкнутую спираль вокруг лезвий обоих мечей.

Один из атакующих взвизгнул, когда щупальце тугой спиралью плотно прижало лезвия друг к другу. Сложив ладони вместе, Раваджан сильно дернул щупальце на себя, и через долю секунды оба меча, плотно охваченные четырьмя метрами хлыста, стояли у ног Проводника, упершись остриями в каменную мостовую.

С полминуты обезоруженная троица стояла ошеломленная, остолбенело уставившись на Раваджана.

— А теперь, — мягко сказал тот, — я и сопровождаемая мною леди продолжим наш путь.

— Не торопись, чужестранец, — донесся из толпы властный голос.