Магические осадки не ожидаются

— Это теперь ваше, госпожа Норд. Это, как вы догадываетесь, не только регистратор, но и усилитель направленного воздействия. Артефакт создан вашим отцом. Господин Норд все время искал способ спасти вас и специально развелся с вашей матерью, чтобы она вновь стала подданной королевства Гауз и могла работать в архивах Ассамблеи.

— А вы? Вы убили десять лучших лет, похоронили себя здесь… ради чего?

— Не скрою, сначала это было особым заданием королевской четы. Что может привязать к Гаузу гений техномага Норда? Только помощь его единственной наследнице. Потом, когда я познакомился с вашим делом, увидел ваши портреты, прочитал ваши речи на суде и понял суть вашего удивительного дара… Я был потрясен. Вы стали моим кумиром, Арлиль Норд. Моим наваждением. Моей мечтой. Вернуть вас, излечить полностью стало целью моей жизни.

Все это слишком… романтично, чтобы поверить. А вот в особое задание и ссылку верилось вполне.

— Спасибо, — прошептала я. — Я ваша должница, господин Смокт.

— Смоутан. Александр Димар Смоутан. Для работы в самой бедной больнице Фритана пришлось назваться Димми Смоктом, иначе мое здесь присутствие вызвало бы подозрение у местных властей. И не стоит благодарить, госпожа Норд. Вы легко можете покрыть долг, если окажете мне честь и примете приглашение на ужин в лучшей ресторации Гауза.

— Я… Я подумаю. Это… еще слишком рано говорить об этом.

Голова кружилась, и я уже не в состоянии была здраво рассуждать.

— Тогда спокойной ночи, леди. Оставайтесь здесь, в кабинете. Тут удобный диван. Я принесу вам одеяло.

— А вы?

— Переночую в любой освободившейся палате, — улыбнулся этот невероятный мужчина. — Вы свободны до утра, леди.

— А потом? — я почему-то дико испугалась. Почему только до утра?

— А потом я надеюсь услышать «да»… на предложение поужинать в Гаузской столице, — улыбнулся мужчина, сделав провокационную паузу. — Нам нужно как можно раньше уехать из Фритана. Нельзя давать шанс Альеди-старшему снова арестовать вас и лишить магии. Он проталкивает Симона в мэры даже несмотря на его недавний развод, и никогда не позволит, чтобы его сын женился на эйте-каторжанке. Вас под любым предлогом снова упекут в тюрьму. Еще одну экзекуцию вы не выдержите, и я не могу этого допустить. Ни я, ни ваши родители. Ваш отец уже ждет вас в Гаузе. И он специально оставил здесь свой уникальный вездеход, чтобы я мог отвезти вас к семье, а я заранее написал заявление об отставке. Нас никто не догонит, даже если захочет.

Утром, поразмыслив на свежую голову, я поняла, что меня ничего не держит во Фритане, кроме вероятной премии. Написала инспектору Грону, чтобы тот, если преступник будет пойман по моей наводке, разделил причитающуюся долю между собой и моим племянником Гилбертом.

И мы с Александром бежали на вездеходе, который иногда оказывался везделетом.

* * *

Через неделю, когда я пришла в себя в объятиях отца и матери, а зеркало, к которому я в страхе подходила каждое утро, все-таки убедило меня, что магия вернулась вместе с молодостью, я приняла приглашение магистра Александра Д. Смоутана отужинать в лучшей ресторации Гауза. Увы, есть огромная разница между «быть свободной» и «чувствовать себя свободной». Я еще долго кричала по ночам от фантомной боли, долго с подозрением смотрела на ухаживания лучшего в мире мужчины: у меня уже был «лучший», я больше не хотела ошибаться.

Но кот, десять лет карауливший мышь, рано или поздно ее сцапает. Моя жизнь только начиналась.

Эпилог. Зельда Знойная. О персонажах и редакторах

Спустя полгода…

— Милый, а если так?

Я откинулась на спинку любимого кресла и с выражением зачитала:

«Ее пальцы нежно пробежались по шраму, пересекающему небритую щеку, и остановились возле самого уголка обветренных губ. Шаймус неуловимым движением повернул голову и поймал эти нежные пальчики в плен губами…»

Собеседник презрительно фыркнул и покачал головой.

— Ты прав, как всегда, — вздохнула я. — Вот эти нелепые лексические повторы просто убивают. Пальцы — пальчики, губы — губки. Просто «фе» какое-то.

Мой визави прищурился и хмыкнул.

— И ты снова прав. Шимус меня прибьет за столь созвучное имя. Тут любой дурак проведет аналогию и сделает совершенно правильные выводы. А, с другой стороны, может…

Тяжелая лапа легла на небрежно разбросанные по полу листы с отпечатанным текстом.

— Слушайте, господин властный редактор, мне теперь что, вообще все переписывать?

«Властный господин» широко зевнул, показав белоснежные клыки и нежно-розовый по цвету, но жесткий, как напильник, язычок. Легко запрыгнул на стол, потоптался по исчерканным страницам и плюхнул пушистый зад в центр царящего на рабочем столе творческого беспорядка.