Магические ребусы (СИ)

Неподвижного папеля выдрали у меня из рук едва ли не вместе с пальцами.

– Что с ней? - меняясь в лице, она встряхнула питомца.

– С ним, - поправила я, удивляясь, почему хозяйка не замечает вполне очевидную вещь: папель Буся родился мальчиком. – Он парализован заклятьем.

– Ты ее убила!

– Нет, он парализован, – начиная раздpажаться, повторила я. - Скоро придет в себя.

– Убийца невинных собачек!

Ужасно хотелось нахамить и в лучших традициях восточных долин послать истеричную даму в долгое пешее путешествие за грань, но грубости пришлось проглотить. Знаете, рыльце тоже в пушку – огрела бедное создание магией. На любовь к живой природе не тянет и гуманизмом тоже не попахивает.

– Послушайте, мадам, ваша собачка мало что жива,так еще и не собачка, – пытаясь сохранить вежливый тон, настаивала я.

– А кто она?! – принялась чокнутая тыкать мне в лицо раззявленной мордой демона. – Песик?!

– Конечно, песик. Нездешний. У него два сердца!

– И что?! Я выложила за нее двести соримов! За такие деньги у этой эртонской болонки просто обязаны быть лишние органы!

– Мадам, может, вы покупали эртoнскую болонку, но купили-то папеля! – в сердцах рявкнула я.

– Какого еще папеля? – неожиданно нормальным голосом проговорила та.

– Не какого, а обыкновенного рейнсверского демона! Я вообще ничего не имею против демонов, у самой на подоконнике кусачая мандрагора живет, но папель считается хищником. Вы в курсе, что таких животных надо дерать в клетках? он у вас свободно по палубам разгуливает! Он на меня хотел напасть!

Или не хoтел… но в свое оправдание должна сказать, что рычал Буся весьма убедительно.

Мы не заметили, что вокруг давно собралась толпа. Из кают спустись пассажиры и теперь толкались на узкой лестнице, рискуя кого-нибудь спихнуть вниз. Соседи по нижней палубе загородили проход. Впереди всех стояла набожная мамаша и словно ждала удобного случая, чтобы произнести коронное «помолимся».

– Что здесь происходит? – наконец прибежал на вопли испуганный юнга. Подозреваю, они там, наверху, всем экипажем скидывались на камень-ножницы-бумага, кому выпадет успокаивать громогласных скандалисток,и бедняге не повезло проиграть.

– Мою собачку украли и убили! – повторила дама, как поломанный кристалл из музыкального ящика, по кругу играющий один и тот же кусок мелодии.

– Госпожа! – рыкнула я. - У вашего папеля бьются оба сердца.

асталкивая народ, в закуток выбрался Илай, при виде замороженного демона, прижатого к груди дамочки в кое-как завязанном пеньюаре, он удивленно изогнул брови:

– И правда папель… Мадам, а вам по-настоящему везет.

– По-вашему, молодой человек, это везение? - на встряхнула окаменелого Бусю. - Столько денег псу под хвост!

– Обычно эта девушка бьет заклятьем разрушения, а тут просто заморозила. Удача! – покачал он головой.

– Слушай, орстад, - дернув его за рукав, прошипела я, - если ты пришел мне вырыть могилу,то лучше возвращайся обратно на палубу. Рыть я и сама прекрасно умею.

– Не рычи, Эден, - отмахнулся он и повернулся к даме с папелем. - Мадам, позвольте задать вопрос.

Внезапно взгляд,интонации, выражение лица – абсолютно все изменилось, в одночасье являя знакомого высокомерного аристократа:

– Полагаю, вы в курсе, что на содержание рейнсверской фауны, если она признана безопасной для людей, необходимо получать разрешение в магическом совете?

– А? - Она попятилась. - Буся не какая-то там фауна…

– Мелкий прожорливый демон, купленный у нелегальных заводчиков, – договорил Илай.

– Молодой человек, хотите сказать, что моя дражайшая супруга за бешеные деньги приобрела существо, способное сгрызть не только мои ботинки, но и ноги?

На сцене появился муж обиженной дамы, высокий мужчина с шикарными усами и в завязанном на пояс шелковом халате.

– Верно, - кивнул Форстад.

– По крайней мере теперь понятно, почему эта болонка ест больше дворового волкодава, - вздохнул он и бросил пронзительный взгляд на жену: – И теперь мы решили спор, кто порезал моих канареек.

– Буся невинен, как котенок.

– Да, но твoй Буся, прости господи, не котенок, а демон! Я склонен доверять знаниям магов! – в тoне мужчины проявилось раздражение.

Видимо, спор о гастрономической жадности прожорливого питомца между супругами вспыхивал не раз и являлся той самой больной мозолью, на которую ни в коем случае не следовало наступать. Дама фыркнула, но окаменелую «собачку, которая точно не котенок» прижимать к груди перестала. Сунула под мышку.

– Госпожа маг, примите наши искренние извинения, - обратился усач ко мне и начал подниматься по лестнице. Любопытные зеваки выстроились по стенке, освобождая проход.

– Дорогой, а мне что делать? - жалобно проговорила мадам.

– Полагаю, надеть намордник.

– На Бусечку?

– Я готов предложить ещё один вариант, но боюсь, дорогая, если его озвучу, ты захочешь поделить имущество, - мягко ответил он, словно не замечая, как жена поменялась в лице.