Магические ребусы

Во время большого перерыва, когда адепты оголодавшей толпой осаждали столовую и практически на ходу прихлебывали травяной напиток, заменявший кофе, я отправилась в почтовую службу Дартмурта, но пришла к закрытой двери. Большое объявление крупными буквами гласило, что в первый день учебной декады служба не работает.

На семинаре по старомагическому языку преподаватель во всеуслышание заявил, что если завтра не увидит на столе моего сочинения на сто пятьдесят старомагических слов о том, как прошли выходные, то я никогда не увижу даже жалкого «хорошо» по его предмету. Все справедливо, но эпистолярный жанр мне давался, мягко говоря, паршиво, а уж сочинение на магическом языке превращалось в изощренную пытку.

С обеда и до позднего вечера, рыча на всех, кто пытался меня отвлечь или просто проходил мимо, как-то по-особенному громко топая, я описывала интересную поездку в столичный зоопарк, где кормила с рук скиффолса. Обычно сочинения о зоопарках дети бросают писать еще в средней школе, но вряд ли магистр, человек старой закалки, оценит рассказ о полете на воздушном судне под мрачное «помолимся» или о папеле Бусе, прожорливом уродце, подаренном ректорской супруге.

– Все еще корпишь? – подсел ко мне Илай.

– Почти переписала набело, – буркнула я, не поднимая головы.

Форстад ловко сцапал листик с черновиком и пробежал глазами по тексту.

– Красивая крылатая корова? – фыркнул он. – Ты серьезно?

– Надо было, конечно, использовать «величественный гигант», но если эти слова поставить рядышком, то на старомагическом они звучат как нецензурное ругательство, – поморщилась я. – Много описок?

– Ты на редкость грамотная, – улыбнулся Илай.

– Спасибо.

– Это странно.

– Странно, что я пишу без ошибок?

– Учитывая, что ты читаешь одни учебники по высшей магии…

– Между прочим, учебники по высшей магии составляют очень умные люди! – оскорбилась я и вырвала из его рук страничку с черновиком. – Завидуй молча в сторонке.

– В какой из сторонок? – хмыкнул он, обведя рукой почти опустевший зал для общих занятий.

– В той, что за гранью.

– К слову, Бериард Кростад был чудовищно безграмотным, – уронил Илай.

Он посмел обругать самого известного в мире ученого, описавшего почти все основные законы высшей магии. Покусился, можно сказать, на святое. Негодяй! Ладно терзать дурацкими шуточками раздражительную подружку, но как можно обижать великого мага?! Он умер полтора века назад и способен разве что перевернуться в гробу от возмущения.

– Кажется, мы сейчас расстанемся, – сухо прокомментировала я и вернулась к сочинению.

– Отец прислал письмо, – вдруг произнес Илай, и у меня дрогнуло перо, оставив на листе неряшливую чернильную закорючку. – Требует, чтобы я сегодня приехал домой.

– Почему ты не собираешься?

– Скандалы на ночь портят здоровый сон, – усмехнулся он. – Поеду завтра утром.

– Он разозлился из-за поездки?

– Обычно сиятельных Форстадов не волнует, где проводит время их сын.

– Просто ты не летал на другой конец королевства с сиротками из восточных долин, – прокомментировала я. Без горечи. Глупо расстраиваться из-за правды.

– На самом деле, летал, – вдруг огорошил меня Илай. – Они были не из восточных долин, но сути, конечно, не меняет…

– Они? – вкрадчиво повторила я. – Сделаю вид, что ничего не слышала.

Улыбка на секунду осветила его лицо и отразилась в светлых глазах. Он откинулся на спинку стула, сложил руки на груди.

– Полагаю, родителям уже доложили.

– О чем?

– Что у нас все серьезно. Наверняка Эмрис снова сделает вид, что мы не знакомы. – Илай усмехнулся своим мыслям. – В этом даже есть прелесть: не придется объясняться хотя бы с матерью.

И как, скажите на милость, заканчивать сочинение, когда рука дрожит, а строчки пляшут по странице? Я решительно собрала записи, закрыла словарь и завинтила колпачок на самописном пере.

– Завтра доделаю.

Форстад проводил меня до комнаты. Крепко-крепко обнял на прощание. Вообще, устраивать обнимашки в коридоре было чревато – вдруг кто-нибудь завернет в закуток.

– Зайдешь?

– Уверена? – Он отстранился и ошарашенно посмотрел мне в лицо.

– В смысле, уверена? – высвободилась я. – Надо вернуть тебе конспекты по философии.

– Конспекты… – У него на горле дернулся кадык. – Ну, конечно.

– Ты чего там бубнишь, принцесса? – не поняла я, отпирая дверь. – Заходи.

Пока копалась в шкафу, разыскивая нужную папку, он рассматривал кустик. Тот щерился на нерадивого «папашу», принявшего участие в посадке, но совершенно не желавшего участвовать в воспитании. Что сказать? Кусту явно не хватало мужской руки, иначе бы не обнаглел. Бади наставником считать смешно, он только разбаловал наглую поросль.

– Держи. – Я протянула странички. Конспекты у Илая всегда были аккуратные, с отступами, абзацами, ровными строчками, написанными понятным почерком.

Некоторое время он смотрел на записи, не делая попыток их забрать.

– Ты чего замер?

– Могу я остаться на ночь?

– Принцесса, не наглей! – сморщилась я. – У меня кровать рассчитана на одно тело.

– Знаю, – мягко согласился он.