Магические ритуалы и обереги

– Лиза, проснись, конечно, человек.

– Не-е-е, я в этом не участвую, – помотала головой девушка. – Мне в прошлый раз козы хватило. Я там чуть в обморок не хлопнулась. Баба Матрена, там такие страсти показывали, что жуть.

– Матрена деревенская, она еще и не такого повидала, – отмахнулась шаманка.

Люда отложила пряник и смотрела на троицу ошалелыми глазами.

– Вы у меня все принимать роды будете? – промямлила она.

– А чего тебе не нравится? В больнице вон и акушерка, и медсестра, и детский врач, и еще куча народу на одну роженицу. И у нас тебе полный пакет, как в лучших домах Лондона и Парижа, – усмехнулась шаманка.

– Может, завтра? – взмолилась женщина.

– Не, ну ежели ты до завтра дотерпишь, то можно и завтра, – кивнула Лидия.

– А можно я в этом участвовать не буду? – снова спросила Лиза.

Около девушки пристроилась небольшая лисичка, которая жмурилась от света.

– Колхоз, конечно, дело добровольное, но тебя никто не спрашивает. Не боись, будешь подавать, уносить, молитвы петь. В общем, коллектив повитух собран, теперь можно и чайку пивнуть, пока действо не началось, – задорно ответила Лидия Павловна.

Лиза стала накрывать на стол. Появились какие-то маленькие бутербродики, вчерашние салаты, остатки нарезки. Потянулся к столу народ. Пришли с улицы мужички, которые затапливали баню и рубили дрова. Дом постепенно начал оживать. Гости подтягивались к столу.

Беременная Людмила куда-то испарилась. Видно, пошла прятаться от строгой шаманки. Снова потянулись гости и просто желающие поздравить Лидию Павловну. Матрена рассматривала приходящих и уходящих людей. Она не чувствовала их, ощущение было, словно она в потоке, как камень среди ручья, который огибает вода. В кухню ворвался взъерошенный мужчина.

– Там, там, – тыкал он куда-то вглубь дома, – там…

– Рожает? – спросила Лидия.

– Не знаю, – он никак не мог подобрать слова, мычал и заикался.

– Лизка, готовь всё в бане, – велела шаманка, – пошли, Матрена.

– Я же там упарюсь, – помотала головой старушка, – двину кони, будешь меня в мире духов со своим медведем искать.

– Матрена, с чего ты это взяла? Всё будет путем, не боись.

Всё как-то в доме завертелось и закрутилось. Лизка и глухая Надежда бегали туда-сюда. Охающую роженицу под руки вывели из комнаты. Всей толпой отправились к бане. Лида и Лизка пели песни, били в бубны. Вошли в огромный предбанник. На лавках лежали новые нижние сорочки. Сами облачились в них и натянули на роженицу. Завели ее в баню. Лиза поддала ароматного пару из тазика, в котором лежало несколько травяных веников. Шаманка что-то подпевала себе под нос, так же заунывно тянула Лизка.

Матрена покрылась в мгновение испариной. Видеться стало всякое, словно на большой поляне собрались разные люди и звери, и те, кто жив был, и те, кто мертв, и люди, и духи. Костер развели, били в бубен, кружили в танце, пели то громко, то тихо. За кругом из зверей и людей стояли тени, много теней, но боялись они подходить к свету. Вдруг сверху спустились орлица и орел. Расправили они крылья и стали в танце ходить вокруг, то сложат крылья, то расправят, то подпрыгнут, то вверх взмоют. Постепенно на поляне из птиц возникло двое людей: парень с девушкой. Оба красивые да ладные. Снова кружить в танце стали.

Схватила медведица девушку, и в руках у нее она стала младенцем. Прорычала она довольно и в костер ее бросила. Потом и парня потащила к себе, вот только он сопротивляться стал, отбиваться руками и ногами. Но цепко его держит медведица в своих лапах. Сдавливает так, чтобы не бунтовал сильно. И он маленьким мальчонкой стал, и его в костер бросила она.

Легко родилась первой девочка. Лизка стала ее сразу мыть. А вот второй ребенок никак выходить не хотел. Уперся ногами и не желал разворачиваться. Матрена с Лидией его руками и так, и этак ворочали, одна внутри, другая сверху. Роженицу поили разными отварами, чтобы легче ей было. Она даже не стонала, а только мычала что-то тихо. Мальчонку вытащили. Лицо у него было злое, недовольное, видно, сердился на повитух, что не дали ему подольше в мамкином чреве посидеть. Он даже ножкой Лиду попытался пнуть. Посмеялась над ним шаманка, чмокнула его в мокрый лоб.

Детей помыли. Люду напоили уже другим отваром и обложили весь живот снегом. Полежала она немного на нижней полке в бане, да вытряхнула ее шаманка в гостевой домик к мужу и детям. Еле выползла из бани Матрена. Давно она такими вещами не занималась. Хоть за свою жизнь и приняла немало детей, вот только последние десять лет была на заслуженном отдыхе. Съездила в гости, вспомнила прежние времена.