Магические ритуалы и обереги

Олег ушел, закрыла за ним дверь. В комнате Маша растрясла все три тюка с одеждой. Выбрала себе пару маек, толстовку, джинсы, колготки, ботинки и пуховик. Нашла даже шапку и варежки.

– Вот только нижнего белья тут нет, – вздохнула она. – Можно, я вторую майку себе утащу?

– Можно, – кивнула я.

– У этого хмыря я буду жить?

– Это не хмырь, это Олег, нормальный мужик. У него приют для бездомных. Жить ты у него долго не будешь, погостишь пару дней. Он такой мужик, что из любой ситуации выход найдет. Не боись, он тебя не тронет, – пообещала я.

– Я и не боюсь, – покачала Машка головой.

Оставшиеся вещи мы с ней сложили назад в тюки и завязали веревками. Маше я выдала новое нижнее белье. В скором времени придется пополнять запасы белья, и ночные рубашки кончаются, и труселя «неделька», да и с тапками уже напряг.

Девушка переоделась в новую одежду, протянула ночную рубашку мне.

– Сжечь надо, – покачала я головой.

– Можно, я и ее утащу? – прижала она вещь к себе.

– Бери, – кивнула я.

– А сжигать мы будем то барахло, что мне Славик подарил, – решительно сказала Маша.

Она собрала всё в летнем домике, и мы с ней вышли за ворота дома. Отнесли барахло на мое любимое место, подожгли, не горело. Обложили всё газетами и полили розжигом. Маша долго водила горелкой, пока не вспыхнула синим пламенем ее старая куртка. Затем огнем занялись и другие вещи. Как она радовалась и танцевала, и плевалась, и песни орала. Все сгорело за полчаса.

Вечером приехал Олег, забрал тюки с барахлом и Машу.

– Я ее не обижу, – пообещал он мне.

– Еще бы, – усмехнулась я.

Машка кинулась ко мне обниматься.

– Спасибо тебе, спасибо, – заплакала девочка, уткнувшись в мое плечо.

– Не реви, всё будет путем. С наступающим тебя, золотце, и будь счастлива, – я погладила ее по голове.

Она вытерла слезы и сопли и прыгнула в машину к Олегу, помахала мне рукой. Надеюсь, ей больше такие гады встречаться не будут.

Елочная игрушка

Весь день с Машей прошел, а завтра уже тридцать первое декабря, ничего еще не приготовлено. Днем сварила овощи на селедку под шубой, одну сделаем для себя, одну в гости возьмем. Народ просил зимний салат, но его делать буду завтра. Еще нужно мясо нарезать и замариновать. Саша хотел сделать праздничный шашлык. Надо еще один салат организовать, его мы тоже с собой возьмем.

На кухне собрались всей семьей. Саша мясо быстро настругал, сам его и замариновал в том, в чем захотел. Даже лезть туда не стала, какой приготовит шашлык, такой есть и буду. Ребятишки почистили и нарезали овощи. Я разобралась с селедкой. Осталось только шубу собрать. Как-то всё так быстро все вместе сделали, что даже удивительно.

– Второй салат какой делать будем? – спросил меня Саша.

– Какой хочешь, такой и организуем, – покачала я головой.

– Мама, давай сырный с крабовыми палочками, морковью и чесноком, – предложила Катюшка.

– Можно и сырный, тогда его делать завтра будем. А теперь моем посуду и отдыхаем.

– Может, ужастик какой-нибудь посмотрим? – спросил Саша. – Всей семьей.

– Можно и ужастик, – кивнула я.

Мне в жизни ужастиков хватает, еще и на экране их смотреть, подумала я, но не стала народу портить настроение. Выбрали фильм про куклу Анабель. Уселись всей компанией смотреть. Половину фильма посмотрели, и у меня зазвонил телефон. На экране высветился «Олег».

– Агнета, много времени у тебя не займу, всего пять минут, – сказал мужчина.

– Да, я слушаю.

– Наша принцесса завтра поедет к бабушке, будет праздновать Новый год там. Я поднял на уши всех ее родственников. Отец в другом городе. Бабка с дедкой с отцовской стороны болеют, на карантине. Мать сказала, что дочери у нее больше нет и она ее прокляла. Берет девчонку бабушка со стороны матери. Бабка с матерью в контрах, как раз из-за Машки и поругались.

– Сам ее повезешь? – спросила я.

– Да, у меня в городе завтра дела, так что по дороге ее заброшу. Слушай, материно проклятие, наверно, на судьбе у Маши скажется?

– Олег, я с нее всё сняла и отправила в обратную сторону. Если проклятие на нее легло, то полетело сизым голубем в мамкину сторону. Если не легло, а такое вполне может быть, потому что девочка не виновата в сложившейся ситуации, то оно сразу отскочило и вернулось матери обратно, – вздохнула я тяжело.

– То есть мать сама себя прокляла? – удивился мужчина.

– Ага. Вообще, родственные проклятия – сложная тема. Мать проклинает отца своего ребенка, ложится и на него, и на дитя. Мать или отец проклинают своего ребенка, по крови идет проклятие и на них. Принцип, надеюсь, понятен?

– Круговая порука, – криво усмехнулся Олег.

– Ага, так что своих лучше не трогать, как бы они тебе ни насолили, вернется обратно и будет по роду плавать, как не скажу что.

– Брр, гадость какая, – ответил он.

– Точно, гадость. Такие проклятия самые тяжелые, как механизм саморазрушения, встроенный в родовую программу, – сказала я.

– Всё ясно. Ладно, я перед тобой отчитался, будем к празднику готовиться, – ответил он.