Магические ритуалы и обереги

Всё было цивильно, как и полагалось, и умывальник, и унитаз на месте, и тепло. Подивилась Матрена, хотя она в своем доме тоже всё как положено организовала, чай уж не девочка в уличном домике зимой заседать. Помыла руки. Коловерша притащил огромную шишку и попытался ее погрызть, но как-то получалось не очень.

– Дурень, это же шишка настоящая, а не шоколадная, – отобрала ее у него Матрена.

Прошла в зал. В комнате стояла огромная искусственная елка, украшенная всевозможными игрушками, мишурой и гирляндами. В небольшом камине за стеклом плясал огонь. Стены, люстру украшали сосновые и еловые венки и букеты. Пахло чем-то таким непонятным и приятным.

– Можжевельником пахнет, – сказала шаманка, заходя в гостиную. – Пошли перекусим, чаю попьем. Устала, поди, с дороги?

– Есть немного, – ответила Матрена.

– Я давно елку живую не ставлю. Ветки только да венки плету. Жаль мне дерево ради пары недель рубить. Оно сколько лет растет, а у меня, может, месяц постоит. Лизка вот появилась, ради нее мои подопечные искусственную красавицу мне подогнали. Наряжали с ней, молодость вспомнила. Смех у нее такой, как колокольчики, слушаешь – и снова жить хочется. Как хорошо, что ты ее для меня нашла. Мать ее не хотела со мной общаться, боялась, что Лизок станет такой же, как я. А кровь – не водица, что есть, то есть, никуда не спрячешь. Пока я жива, пусть учится. Мне хорошо с ней, радость моя. Сыночка нет давно, так хоть внучка радует.

– Шаманы к ней не сватаются? – улыбнулась Матрена.

– Близко у нас нет никого, да и рано ей пока еще об этом думать, – поморщилась Лидия. – Идем есть, хватит лясы точить. В животе, поди, уже танцы с бубнами от голода.

– Есть такое, – кивнула бабулька.

Кухня в доме была большой, светлой и просторной. Стол уже был накрыт, всё по-простому: буженина домашняя порезана, сало соленое, рыбка какая-то, пельмени в большой тарелке паром вкусным исходят, сметана в пиалке, хренодер рядышком, оливье в салатнике, огурчики, помидорчики соленые, грузди и лисички. Кушай, кумушка, не обляпайся. Коловерша мисочку тянет, ему тоже надобно вкусненького положить. Накидала ему Матрена всего по чуть-чуть. Ушел разбойник кушать на подоконник, сам ест и с кем-то делится.

– Смотри-ка чего, домового угощает, – рассмеялась бабушка Лида. – Нежадный какой.

Налили по стопочке кедровки за приезд, за встречу долгожданную. Выпили, хорошо стало, тепло по всему телу разлилось. Пельмешков себе накидали по тарелочкам, рыбкой закусили, вкусно. Душевно сидели, разговаривали. Потом еще по одной накатили с устатку.

– Вот я балда, – встрепенулась Матрена. – Я же гостинца привезла. Доставай, Коловерша.

Достал помощник всякого разного: и варенья клубничного и грушевого, и лечо, и маринованных особым образом огурцов с помидорами, и соленых арбузов, и яблок моченых, и казы, и что-то такое еще интересное. Весь стол кухонный завалил разной вкуснятиной.

– Сколько всего ты привезла! – всплеснула руками Лида.

– Если бы не помощник, фиг бы чего я притаранила бы, – махнула Матрена рукой и вручила Коловерше еще один пельмешек и грибок соленый.

Посидели еще немного, потом чай попили.

– Лизок, покажи нашей гостье, где ее комната, – велела шаманка Лида.

Провела ее девушка в небольшую комнатку. Всё убранство – кровать, шкаф да небольшой столик. Да Матрене много и не надо, главное сейчас лечь, поспать немного, чтобы потом нормально Новый год встретить, а не уснуть прямо за столом. Только голова подушки коснулась, как сразу она вырубилась.

Сон снился Матрене такой чудной, вроде в лесу она ходит, и на дворе не зима, а весна. Так хорошо, птички поют, цветы распускаются, деревья молодыми листочками шумят, ручейки по камушкам прыгают, журчат что-то, переговариваются. Она ходит, бродит, диковинный мох рассматривает под ногами. Вышла на полянку, а там около большого камня звери разные сидят. Медведица лапой рядом с собой хлопает, садись, мол.

В голове шум барабанов, треск костра, кто-то бьет в бубен и песни такие странные поет. Хорошо ей от этих песен, светло на душе, радоваться хочется, бегать и прыгать. Сорвалась она со своего места и понеслась по лесу, перепрыгивая через поваленные деревья, через овраги и болота. Душа поет и радуется, и солнце своим светом припекает.

Забралась повыше на огромный камень и завыла радостно. Даже проснулась от этого. Правда, выть перестала. На столе сидел Коловерша и тоже дремал, встрепенулся, когда Матрена завыла, посмотрел на нее и вытащил ей конфетку. Дескать, бери, не жалко, вот только не вой так страшно.

Трубку свою поискала, привыкла к ней, а тут почти сутки не курила. В поезде нельзя, в автобусе нельзя, на морозе тяжко. Вышла из комнаты и пошла по темному дому.

– Матрена, куда бредешь? – услышала она.

Повернулась, дверь на веранду чуть приоткрыта, Лида выглядывает.

– Ищу место, где курить можно, – ответила ей бабушка.