Магические узы

Состав набрал скорость и ворвался в тоннель. Оконце ослепло, заполняясь отражениями пассажиров, вернувшихся к своим делам. В проходе по-прежнему пританцовывали полупро-зрачные рекламные нимфы, а на мороке разноцветной схемы подземки мерцало название сле-дующей станции.

Чуть живая от внезапно нахлынувшего страха, я судорожно сжимала ледяными пальца-ми ридикюль и глубоко дышала, пытаясь доказать самой себе, что похожу на совершенно спо-койную безбрежную гладь озера.

Чтоб их всех разобрало, негодяев, пугавших приличных барышень!

* * *

После подобного потрясения опоздание на работу в контору 'Веселена Прекрасная' вы-глядело чем-то мелким и малозначительным. Во мне сейчас горело единственное желание — позвонить старшему брату Богдану и, как обычно, поделиться несчастьем. Он, к примеру, никогда не упускал удачной возможности испортить настроение мне. Посему из подземелья я выбиралась с завидной резвостью, позабыв про стертую пятку и разбитую коленку, а сумрачный подземный тоннель с потрескивающими в воздухе магическими указателями и вовсе преодолела вприпрыжку.

Яркий солнечный свет на мгновение ослепил. Огромная мощеная площадь с гранитным изваянием знаменитого поэта, погибшего в глупой и бесславной дуэли, была наводнена торо-пившимися в конторы клерками и праздно шатавшимися зевками. Фонтан рядом со статуей играл разноцветными подкрашенными магией струями воды. От них исходил тонкий аромат гардений. На широком проспекте гудели застрявшие в длинном заторе блестящие дорогие автокары.

Между высокими вытянутыми башнями с узкими сводчатыми окнами завис воздушный шар. Под ним на легком весеннем ветру колыхалось полупрозрачное рекламное полотно с изо-бражением длинноволосой девицы, лукаво улыбавшейся со всех этикеток лосьонов 'Веселена Прекрасная'. Контора уже десять лет успешно продавала дешевые растирки и примочки для красоты, по существу, сущую гадость.

Направляясь к широкой мраморной лестнице здания, я вытащила из порванного риди-кюля коммуникатор — зеркальный со всех сторон приборчик величиной с ладошку. От легкого прикосновения зеркало, треснувшее после очередного неудачного падения пару недель назад, вспыхнуло крупными зелеными цифрами.

— Богдан, — пробормотала я, поднеся коммуникатор к губам. Приборчик согласно запи-щал, набирая персональный номер брата. В зеркальце насмешливо оскалилась подвижная фи-зиономия тридцатилетнего красавца. В серых глазах под густыми рыжеватыми бровями ис-крился смех, а пухлые губы, доставшиеся нам обоим от мамы Ярославы, как всегда улыбались. Рот изображения беззвучно зашевелился, отчего пришлось прижать коммуникатор к уху. С из-девательской интонацией автоответчик голосом Богдана оповещал: 'Сейчас я ответить не могу, поэтому оставьте свое сообщение. Но если тебя зовут Веда Истомина, и ты моя младшая сестра, то постарайся пожалостливее рассказать о приключившейся беде, тогда, возможно, я тебе перезвоню'.

— Истомин, — забубнила я, — меня толкнули в подземке. Я упала и разбила коленку, теперь выгляжу настоящей выдрой. Мне просто срочно требуется твое сочувствие! Ну, все пока.

Но даже после жалобы глухое раздражение из-за происшествия на станции не утихло. Влившись в ручеек клерков, я сердито стучала каблуками и пыталась сочинить правдоподоб-ную причину своего опоздания.

Вход в контору казался свободным, но впечатление было обманчиво. Охрана внима-тельно наблюдала за холлом через специальные магические шары, летавшие под потолком. Стоило нежданному гостю-чужаку попасть в объектив такого шарика, как его захватывал и обездвиживал световой столб. Так и мог стоять бедолага в нелепой позе, уже никуда не торо-пясь, пока его не освобождала стража.

Однажды какой-то шутник стер из базы все данные о большом начальнике нашего отде-ла. В одно прекрасное утро маленький аккуратно причесанный гном, держа в руках портфель, а в душе непомерное эго, поднимался в собственную приемную. Тут-то его и нагнал злополуч-ный луч! Шефа парализовало с занесенной над ступенькой ногой и широко открытым ртом. Гном, похожий на изваяние себе самому, застыл в столпе белого света и бешено вращал нали-тыми кровью глазами. Мимо шмыгали клерки, с нарочитой деликатностью отводя взоры и да-вясь от глумливого хохота.

Скандал тогда вышел отличный, и 'Веселена Прекрасная', смакуя каждую минуту по-зора большого начальника, обсуждала неловкость еще три месяца. Потом умер хозяин конторы, и местные сплетники принялись перетирать подробности его похорон.