Магический Дневник

- Я изучал апокрифы, это не какая-то тайна, все пятьдесят Евангелие переведены на все языки мира! Первое, что бросилось в глаза при изучении этих текстов, это их необычное содержание. Евангелия из Наг-Хаммади, такие как Евангелие от Фомы, Евангелие от Марии и многие другие, предлагают совершенно иной взгляд на учение Иисуса Христа. Они содержат философские и мистические элементы, которые заметно отличаются от тех, что были включены в каноническую Библию. Церковь, обладающая огромной властью в Средние века, активно боролась с тем, что она называла ересью. Апокрифические тексты часто объявлялись опасными и запрещенными, а те, кто их распространял, подвергались преследованиям. Почему? Что такого опасного содержалось в этих текстах? Ответ на этот вопрос, возможно, кроется в содержании самих апокрифов. Они предлагают более индивидуализированный и внутренний путь к Богу, без необходимости посредничества церкви. Гностические тексты подчеркивают важность личного знания и духовного опыта, что подрывает авторитет институциональной церкви как единственного пути к спасению. Такие идеи могли подорвать власть церкви и её монополию на религиозное знание и истину. Канонические тексты Евангелия, утвержденные церковью, формируют структуру, в которой верующие должны следовать установленным правилам и догмам. В этом контексте, апокрифы, которые предлагают иной взгляд на природу божественного и человеческого, представляют собой угрозу этой структуре. Церковь, чтобы сохранить свою власть и контроль, предпочла исключить эти тексты из официального канона, объявив их ересью. Размышляя об этом, нельзя не задаться вопросом: насколько полна и истинна наша нынешняя картина раннего христианства? Если важные тексты и учения были сознательно исключены и подавлены, можем ли мы утверждать, что знаем полную истину о жизни и учениях Иисуса Христа? История Библиотеки Наг-Хаммади поднимает важные вопросы о природе религиозной истины и власти. Она напоминает нам о том, что история пишется победителями, и что многие важные аспекты человеческой духовности могут быть забыты или скрыты ради сохранения власти и контроля.

- Ладно ты мне надоел, я же говорил, что я тоже все это знаю и читал! Садись в тачку и рули в проклятый Рим, а я спать!

Откинув сиденья я улегся, но было очень не удобно, эти мысли об апокрифов, меня завела, я еще в молодости знал что христианство это фейк, но все в жизни фейк, даже карьера, семья, друзья, демократия, жизнь.

Я часто задумываюсь о прошлом, особенно о тех годах, которые провёл в колледже. Эти воспоминания всегда вызывают у меня смесь ностальгии и легкой грусти. Время, когда всё казалось возможным, когда каждый новый день приносил с собой новые открытия и вызовы.

Тогда я был студентом, полным амбиций и жажды знаний. Меня всегда интересовали человеческий разум и душа, поэтому я выбрал психологию в качестве основной дисциплины. Однако, параллельно я увлекался греческой философией, которая манила меня своими глубокими размышлениями о природе бытия, этике и познании.

Я помню, как часами сидел в библиотеке, окружённый стопками книг по психологии и философии. Меня завораживали труды Платона, Аристотеля и Сократа. Их идеи о человеческой природе, разуме и добродетели казались мне неотъемлемой частью понимания того, как и почему мы мыслим и поступаем. Греческие философы были первыми психологами, исследующими глубины человеческой души и разума. В то же время, я всё больше углублялся в изучение психологии. Меня привлекали работы Фрейда, Юнга и Роджерса. Они предложили научные методы и теории, объясняющие человеческое поведение и внутренние конфликты. Я находил в психологии ответы на многие вопросы, которые ставила передо мной философия.

Однако наступил момент, когда мне пришлось сделать выбор. Сочетание этих двух дисциплин оказалось слишком трудоемким, и я понял, что не смогу полноценно развиваться в обеих одновременно. Я выбрал психологию, хотя философия всегда оставалась частью моего мышления и подхода к работе.

Этот выбор определил мою дальнейшую жизнь. Став психологом, я смог применять свои знания и помогать людям находить ответы на свои внутренние вопросы, справляться с трудностями и находить гармонию в себе. Но я никогда не забывал о греческой философии. Её идеи и принципы всегда находили отражение в моём подходе к терапии.

Например, идея Аристотеля о золотой середине, стремлении к балансу и умеренности, помогала мне в поиске подходящих решений для моих клиентов. Платоновские размышления о душе и её бессмертии давали мне глубину понимания человеческих страданий и стремлений и желания счастья, блага.

Сейчас, оглядываясь назад, я понимаю, что сочетание этих двух великих областей знаний — психологии и греческой философии — сделало меня тем, кто я есть. Они дополняли друг друга, создавая целостную картину человеческого опыта и понимания. И хотя я выбрал путь психологии, философия всегда оставалась моим верным спутником, помогая мне видеть мир и людей во всей их сложности и многогранности.