— Давай я тебе помогу, — предложил Иван. Она протянула ему букет и сказала:
— А меня Таней зовут.
— Это я уже понял, — улыбнулся Иван.
Оказалось, быть нянькой для Тани совсем не страшно. А даже очень забавно. Иван до сих пор даже и не подозревал, что ему может быть комфортно в этой роли? На его счастье, эта Таня оказалась весьма общительной, здравомыслящей, а главное, не очень маленькой.
— Тебе сколько лет, Таня?
— Мне шесть. Но уже почти семь. Семь будет совсем скоро. 3 декабря. А вам сколько лет?
Иван с трудом сдержал смех.
— Двадцать девять.
— Вы еще не старый, — заключила Таня вполне серьезно и предложила: — Давайте я вазу поставлю на стол.
— Ты в школу ходишь?
— Ну да, хожу. В первый класс.
— Нравится в школе?
— Нет, не нравится. Писать заставляют. И примеры складывать.
— А ты не любишь писать и складывать примеры?
— Нет, не люблю. Я читать люблю. И рисовать. А еще журналы про Барби. У меня много. Хотите, покажу?
— Давай, — ответил Иван, сделав воодушевленное лицо.
Хотя все же рассматривать журналы про Барби веселее, чем сидеть в темном закутке на старой табуретке. И предпочтительнее, чем пить чай с незнакомой старушкой.
Он прошел вслед за Таней в комнату. Комната оказалась большой, даже очень большой. Сразу заметно было две зоны внутри этой комнаты. Одна зона — Танина, где в углу стоял небольшой раскладной диванчик, а на нем — целый взвод мягких игрушек разных цветов, размеров, видов и подвидов. Там же, рядом с диванчиком, возле окна, притулился письменный стол, над ним — полка с детскими книгами, учебниками. На столе стояла симпатичная настольная лампа в виде обезьяньей фигурки и большая глиняная копилка-слоненок, который почему-то был зеленого цвета. Смешные картинки, нарисованные определенно Таниной рукой, висели на стене, заключенные в тонкие деревянные рамки. Самым впечатляющим показался Ивану заяц, который сидел, как человек, на попе. Его огромное розовое брюхо занимало почти половину страницы, а в зубах у зайца торчала ярко-оранжевая морковка.
Оставшееся пространство комнаты было «взрослым». Еще один диван, раскладное кресло, телевизор, музыкальный центр, шкаф и бесконечные полки. На книжных полках стояли любовные романы с мускулистыми красавцами и белокурыми красавицами на обложках. С ними совершенно спокойно и незаносчиво соседствовали авторы-диссиденты и столпы русской и мировой классики в лице Толстого, Достоевского и Джона Стейнбека. Детективы перемешались с поэзией Серебряного века, писатели-фантасты — с идолами «поколения икс» и писателями-модернистами.
То же самое творилось и на полках с музыкальными дисками. Здесь было все — начиная с русского фольклора и заканчивая самым тяжелым на свете металлом. И даже несколько джазовых дисков Иван заприметил — Бенни Картер, Каунт Бейси, Гленн Миллер. Гленн Миллер был зажат между Наташей Королевой и Ладой Дэне.
Гленну можно было позавидовать. Или посочувствовать — это уж как посмотреть.
Иван стоял и смотрел на все это безобразие, почти открыв рот. С фильмами наблюдалась та же картина — фантастика, боевики, мелодрамы, ужастики и режиссеры-авангардисты. Нет, не иначе, в этой квартире проживает, как минимум, человек шесть. А то и восемь. Невозможно себе представить, чтобы у супругов Пааде были до такой степени разносторонние вкусы.
— Тань, а скажи… Скажи, у вас тут много народу живет? Я хочу сказать — у вас семья большая?
— Да нет, не очень. Я и мама. А еще Лора и Валмо. И Василий.
Иван скрипнул зубами: странная семья. Ну, Василий-то вряд ли книги читает и музыку слушает. Вспомнил про бабу Тасю и поинтересовался:
— А кто такая Валя? Она тоже здесь живет или просто в гости приходит?
Таня вдруг начала смеяться и стала очень похожей на Диану — в те моменты, когда Диана смеялась тоже.
— Валя — это не она, это он! Дяденька! Валя — это и есть Валмо, просто баба Тася называет его Валей. Но на самом деле он Валмо. Я его почти всегда называю Валмо.
— А почему ты его так называешь?
Таня помолчала некоторое время. Видимо, вопрос показался ей странным. Но долго раздумывать все же не стала.
— Потому что его так зовут. Я же уже вам сказала.
— Нет, я не это имел в виду. Почему ты его по имени называешь? Маму ведь называешь мамой, а Валмо папой не называешь. Он ведь твой папа?
Таня покачала головой:
— Нет, Валмо не папа. Он просто мамин муж. А мой папа — он давно умер. Он погиб в аварии.
— Вот как, — растерянно пробормотал Иван, жалея о том, что начал этот неприятный для девочки разговор.
— Мама думает, что я не знаю. А я один раз подслушала их разговор с Валмо и все узнала. Ну, что мой папа погиб. А мама мне говорит, что папа у меня живой, просто он далеко-далеко и не может жить с нами. Потому что взрослые иногда не могут жить вместе. Иван, а почему взрослые иногда не могут жить вместе?
Иван опешил. Нет, к такому повороту событий он был не готов. Таня сидела на краешке дивана и смотрела на него снизу вверх, пристально и с надеждой. Он молчал, потому что не знал, что сказать.