Магический лабиринт

- Думаю, воскрешенные дети получают образование получше, чем на Земле. И возможно - предположим это, - Джеймс знает, что я его брат. Разве способны мы постичь объем знаний, которыми обладают этики? Вспомните фото Бёртона, которое тот нашел в кармане агента Аньо. На ней Дик снят в двадцать восемь лет, когда служил субалтерном в Восточно-Индийской армии. Не доказывает ли это, что этики присутствовали на Земле в 1848 году? Кто знает,, как долго они ходили по Земле, собирая информацию? И с какой целью?

- Но почему Джеймс назвался твоим именем? - спросил Нур.

- Потому что я - страстный поклонник Бёртона. Я даже написал о нем роман. Может, так проявилось у Джеймса чувство юмора. У меня оно тоже имеется. Вся наша семья известна.. несколько странным чувством юмора. И Джеймсу показалось забавным сделаться собственным братом, тем Питером, которого он никогда не видел. Может, он хотел прожить таким образом жизнь, в которой ему было отказано на Земле. Может, он думал, что сойдет за меня, встретившись с каким-нибудь знакомым Фрайгейтов. А может, верны все причины, которые я перечислил Уверен, что он разделался с мошенником-издателем Шарко, чтобы отомстить за меня - это доказывает, что ему многое известно о моей земной жизни.

- Но как отнестись к рассказу агента Спрюса? - спросила Алиса. - Он говорил, что явился из семьдесят второго века, и что-то толковал о хроноскопе, с помощью которого можно видеть прошлое.

- Спрюс мог и солгать, - сказал Бёртон.

- Я лично не верю ни в хроноскоп, ни в какие бы то ни было путешествия во времени, - заявил Фрайгейт. - Впрочем, это я зря. Мы все путешествуем во времени. Но только вперед - иного пути нет.

- Никто из вас не сказал, - заметил Нур, - что детей кто-то должен был воскресить. Возможно, это были люди из семьдесят второго века, а возможно, и нет. Скорее это сделали сопланетяне Моната. Вспомните: Спрюса допрашивал в основном Монат. Может быть, это он научил Спрюса, что говорить.

- Но зачем? - спросила Алиса.

На этот вопрос нельзя было ответить, если не принять рассказ Икса за истину. Пока что его рекруты склонялись к тому, что он такой же лжец, как и его собратья.

Нур закончил партию замечанием, что агенты, севшие на пароход в самом начале, не скрывали, что жили после 1983 года. Агенты же, попавшие на борт позже, знают, что это подозрительно, и не прибегают к этой легенде. Так, здоровенный галл Мегалосос (что значит "великий") заявляет, что жил во времена Цезаря, но это только его слова. К тому же галл, кажется, сдружился с Подебрадом - Нур никогда бы не подумал, что такое возможно. Есть вероятность, что Мегалосос тоже агент.

ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ

НА БОРТУ "ВНАЕМ НЕ СДАЕТСЯ".

НОВОБРАНЦЫ И КОШМАРЫ КЛЕМЕНСА

ГЛАВА 13

Глаза де Марбо доказывали, что механика воскрешения не всегда работала как надо.

Жан Батист Антуан Марселен, барон де Марбо, родился в 1782 году с карими глазами. И лишь долгое время спустя после Дня Воскрешения обнаружил, что их цвет изменился - когда одна женщина назвала его голубоглазым.

- Sacre blue! - выругался он. - Неужели?

Он позаимствовал у кого-то слюдяное зеркальце, недавно привезенное торговцем по Реке - слюда была редкостью, - и впервые за десять лет увидел свое лицо. Лицо было все то же - веселое, круглое, с вздернутым носом, улыбчивое, отнюдь не лишенное привлекательности.

Только глаза светились голубизной.

- Merde! - опять выругался он и перешел на эсперанто: - Попадись мне только эти отвратительные создания, проделавшие это со мной - я нанижу их на шпагу!

Он вернулся, кипя гневом, к своей сожительнице и повторил ей свою угрозу.

- Но у тебя же нет шпаги, - сказала она.

- Ты все понимаешь слишком буквально! А шпага у меня когда-нибудь будет. На такой каменистой планете должно быть железо.

В ту же ночь ему приснилась огромная птица с ржавыми перьями и клювом стервятника - она глотала камни и испражнялась стальными катышками. Но в этом мире не было птиц, тем более oiseau de fer [железные].

Теперь у де Марбо были сабля, кортик, Шпага, стилет, длинный нож, топор, копье, пистолеты и винтовка. Он был генералом десантной бригады и вынашивал честолюбивый замысел стать полным генералом. При этом к политике он питал отвращение и не имел ни интереса, ни склонности к бесчестному интриганству. Однако командиром десантников он мог бы стать лишь после смерти Эли С. Паркера, которая очень опечалила бы его. Де Марбо любил славного индейца-сенеку.