Магический мир

— Делай, что тебе говорят! Я украла тебя у одного дурака! Он не знает твоей ценности! А я знаю! Знаю! И ты откроешься!

С книгой ничего не произошло.

— Ну, ты, бесполезная, упрямая… — Дженни швырнула книгу.

Мне показалось, что на долю секунды книга повисла в воздухе, пронзенная взглядом единственного кроваво-красного глаза Дженни, который казался просто щелочкой на ее перекошенном лице.

И снова я почувствовал знакомую ледяную руку на своем плече. Этот взгляд мог умертвить кого угодно. Казалось, доля секунды длилась вечно.

То, что произошло дальше, можно смело назвать помутнением рассудка. До сих пор не понимаю, что заставило меня так поступить. Повинуясь приказу внутреннего голоса, я протянул руку в окно и подхватил книгу.

— Бежим, Мэри! — закричал я.

Мы понеслись так, что только пятки засверкали — наперегонки, шумно втаптывая в землю бетонные обломки. За нашими спинами что-то происходило. Мы с грохотом вывалились из ворот. Вдруг нас настигла яркая вспышка света. Знакомый скрипучий голос произнес всего одно слово. Мэри исчезла. Бесследно — ни волоска, ни пуговицы.

Я стоял в гостиной Стрингеров, не имея ни малейшего представления, как я там очутился, и выкладывал всю происшедшую с нами несуразицу. Пустые глаза тети Лили смотрели куда-то сквозь меня. Лицо тети Джойс расплылось в улыбке и стало похоже на сахарозаменитель. Это была бессовестная улыбка взрослого, делающего вид, что он искренне во все верит.

— Но это чистая правда, тетя Джойс. — Я попытался достать из кармана мое единственное доказательство — книгу.

Неожиданно тетя Джойс нависла надо мной, как грозовая туча. От ее улыбки не осталось и следа.

— Билли, ты вошел сюда в грязной обуви?!

Новость, что ее племянница растворилась в воздухе и пропала навсегда, прошла через нее, как вода через сливной сток. Задержалось только то, что она увидела собственными глазами: комки грязи на ее любимом ковре.

А потом… это лицо в проеме окна… Лицо Дженни Ганивер.

Не помню, как я добрался до двери, ведущей на задний двор, молниеносно пересек его, выскочил в проход между домами и понесся вниз по улице. Знакомые улицы сменялись незнакомыми. Ноги налились свинцовой тяжестью. Голова не соображала. Передо мной, как будто живьем, то и дело высвечивались картинки: сахарозаменительная улыбка тети Джойс, этот уставившийся на меня кроваво-красный глаз, скрипучий голос… и Мэри.

— Мэри! — громко закричал я.

В голове роилось столько мыслей, что я боялся, она вот-вот лопнет. Горькие слезы катились по щекам. Что мне теперь делать? Ноги продолжали нести меня вперед, и казалось, так легко дать им возможность бежать туда, куда они хотят.

БАЦ!

Глава 4 Непредвиденные события

— Тогда что бы это могло быть? Посмотрите, извивается, как угорь.

— Надо последить, куда он движется.

— Он выглядит, как плачущий младенец.

— Или рыба.

— Или водяная крыса с мокрой мордой.

— Держите крепче!

— Ладно! А может, подложим под него крапивки?

Придя в себя, я обнаружил, что лежу на земле в окружении большого количества чьих-то тощих ног. Рядом раздавались девчоночьи голоса. Я был уверен в этом.

— Я засуну крапиву тебе в штаны и посмотрю, как тебе это понравится! — парировал я. Меня распирало от желания дать кому-нибудь затрещину. Но я взял себя в руки.

— Не очень-то дружелюбная крыса, правда?

— Ну, сейчас ты у меня получишь!..

— Ой!..

— Дайте ему подняться! — раздался незнакомый мне голос.

Ноги расступились. Передо мной стояла девочка. Очень маленькая и круглая, как мячик. На ней были очки в тонкой металлической оправе и с линзами цвета молочной бутылки. Она была похожа на круглую отличницу.

— Я сказала, дайте ему подняться! — Ее голосок был тонким, как листик. Она неотрывно смотрела в землю — мои слезы смущали ее больше, чем меня самого.

Я поспешно встал на ноги.

Что же произошло? Я бежал вниз по улице между высокой стеной из красного кирпича с одной стороны, и сломанным деревянным забором с другой. А потом — эта странная компания из четырех девчонок… Я сразу придумал им прозвища. Девчонку в очках я прозвал Зубрилкой, ту, которая вела себя нахально, — Пустомелькой, третью, на кончике носа у которой красовалась треснувшая корка, — Носастик, и последнюю, самую младшую из них — Малявка. Их даже и компанией-то назвать было сложно, скорее они напоминали сбившихся в кучу случайных прохожих.

— Ты не местный, — деловито сказала Зубрилка.

Я бы мог обвести ее вокруг пальца или просто сбежать, но что было в этом толку? Ведь я нуждался в помощи, и эти девчонки были моей единственной надеждой…

Я рассказал им о темном пустом доме, о пропадающих котах и фонарных столбах, о личностях, от которых бросает в дрожь, об украденной книге и о Мэри. Когда мой рассказ подходил к концу, их глаза были величиной с вазу для конфет, и они глотали ртом воздух, как караси. Про луну, кажется, я рассказать забыл — но и рассказанного оказалось достаточно.

— Неужели весь фонарь целиком? Вот это да!

— Да бред собачий все это!

— Ну кто еще до такого додумается?

— Чокнутый какой-то! Надо вызвать полицию!

— А может, его все-таки крапивкой?