Магический переход. Путь женщины-воина

Я наблюдала, как Клара показывала мне серию коротких вдохов и выдохов через нос, которые она делала с помощью быстрых движений диафрагмы. Я сделала так же, как и она, и приблизительно через двадцать вдохов и выдохов путем сокращения и расслабления диафрагмы я почувствовала, как по телу потекло тепло.

— Мы будем сидеть здесь и заниматься силовым дыханием и созерцанием света при закрытых глазах до тех пор, пока страх не покинет тебя, — сказала она.

— Но ведь я не так уж сильно испугалась, — солгала я.

— Ты не видела себя со стороны, — ответила Клара. С того места, где я сижу, было видно, что кто-то чуть было не потерял сознание.

Конечно, она была права. Я никогда не испытывала такого смертельного ужаса как тогда, когда увидела, что тень Клары сама по себе вытягивается. Давно забытые переживания поднялись на поверхность моего сознания из таких глубин, что в течение секунды или двух я действительно чувствовала себя ребенком.

Я подняла руку так, как показывала Клара, — ладонью в сторону, — и пристально посмотрела на кончик пальца. Некоторое время я смотрела, не отводя глаз, а затем сосредоточила все внимание на точке между глазами. Я не увидела никакого света, но постепенно успокоилась.

Уже почти стемнело. Я видела, как недалеко от меня вырисовывается силуэт Клары. Ее голос звучал успокаивающе. Она сказала:

— Давай останемся здесь еще в течение некоторого времени, чтобы эта искра энергии рассосалась в твоем теле.

— Ты научилась этому в Китае? — спросила я.

Она отрицательно покачала головой.

— Я уже говорила тебе, что у меня был учитель здесь, в Мексике, — ответила она, а затем почтительно добавила:

— Мой учитель был удивительным человеком, который посвятил свою жизнь познанию, а затем учил нас искусству быть свободными.

— Но разве это не восточный метод дыхания?

Казалось, на какое-то мгновение она заколебалась, прежде чем ответить мне. Я подумала, что ее нерешительность связана с тем, что она не хочет разглашать какую-то тайну.

— Где твой учитель нашел этот метод? — настаивала я. — Что, он тоже был в Китае?

— Он научился всему от своего учителя, — сказала Клара уклончиво.

Когда я попросила ее рассказать мне побольше о своем учителе и о том, чему он научил ее, Клара извинилась передо мной за то, что пока не может ответить мне на мои вопросы.

— Для того, чтобы понять то, что я могу тебе рассказать, — объяснила она, — ты должна приобрести особую энергию, которой в настоящее время у тебя еще нет.

Она похлопала меня по руке.

— Не торопи время, — сказала она доброжелательно. — Мы собираемся обучить тебя всему, что знаем. А если так, то зачем спешить?

— Каждый раз, когда ты говоришь «мы», меня охватывает очень сильное любопытство, Клара. Дело в том, что я догадываюсь, что в этом доме живут и другие люди, и к тому же я начинаю видеть и слышать то, насчет чего мой рассудок говорит, что это невозможно.

Клара начала смеяться и продолжала так долго, что я испугалась, как бы она не упала с валуна, на котором сидела. Этот внезапный и непонятный мне смех раздосадовал меня еще больше, чем ее отказ рассказать о своем учителе.

— Ты даже не представляешь, каким смешным мне кажется твое положение, — сказала она, объясняя свое поведение. — Сейчас, как и тогда, когда ты увидела движение тени, я убеждаюсь в том, что ты успешно освобождаешь свою энергию. Ты начинаешь все выносить из своего склада. Помни, что чем больше предметов ты выбросишь из него, тем больше у тебя будет места для новых вещей.

— Что это будут за вещи? — спросила я по-прежнему раздосадовано. — Движущиеся тени и бестелесные голоса?

— Возможно, — ответила она неопределенно. — Но может быть и так, что ты увидишь тех, кому принадлежат эти тени и голоса.

Я захотела узнать, кому могут принадлежать эти голоса и тени, но она отказалась разговаривать об этом дальше. Она неожиданно встала и заявила, что желает вернуться домой до наступления сумерек, чтобы без труда включить электрический генератор.

ГЛАВА 8

Я не виделась с Кларой три дня. Она предприняла какое-то таинственное путешествие и отсутствовала в доме. Теперь эго вошло в ее привычку. Не сказав ни слова, она оставляла меня одну в доме по несколько дней кряду в обществе одного лишь Манфреда. И хотя в моем распоряжении был весь дом, я не рисковала находиться где-нибудь за пределами гостиной, своей спальни, Клариного спортивного зала, кухни и, конечно, домика со службами во дворе. В доме и во дворе было что-то такое, что наполняло меня иррациональным страхом, особенно в отсутствие Клары. В результате получалось так, что, когда я оставалась одна, я делала все по собственному распорядку, и это немного успокаивало меня.