— Нет, ты ошибаешься, — возразил Норман. Он так и стоял у двери, в то время как я прошла почти до самого его стола. Словно специально сохранял дистанцию. — Ты привлекла мое внимание, попав под заклятие. Оценивая твой потенциал для создания исцеляющего браслета, я понял, что с твоим потоком что-то не так. Но не понял, что именно. Поначалу это был интерес исследователя. Да и твоя ситуация вызывала много вопросов: ни разу я не видел студентки, которой бы не дали дома базовый артефакт. Я поделился с ректором своими наблюдениями, просил его как-то повлиять на тебя, убедить остаться в Орте. Мне было любопытно. А он показал мне ту вырезку из газеты про Верда Вонена и его семью. По иронии судьбы в свое время Ред был таким же частым гостем Дома Риддик в столице, как и твои родители.
— Ректор знал, что она во мне?
Норман пожал плечами.
— Мне он об этом не сказал, только объяснил, почему для тебя может быть опасен магический мир и почему твои родители так странно поступили. Я, конечно, знал про то, что девушек из семей Покинувших убивают. И в тот момент я испытал странное, иррациональное желание… нет, даже потребность защитить тебя. Поэтому я похитил Шары Аргора и вывел из строя порталы. Поэтому отдал тебе перстень. Я еще не знал, кто ты.
Это заставило меня сделать один неуверенный шаг к нему. По крайней мере, он отдал мне перстень, чтобы защитить, а не чтобы ускорить ревоплощение. Однако я тут же остановила себя: я опять верила на слово, а ведь обещала себе больше этого не делать.
— Почему ты ничего не сказал мне? Почему не сказал правду?
Он тоже сделал шаг ко мне, по обыкновению держа руки за спиной, но ближе подходить не стал.
— Поначалу я считал, что правда только навредит. Ты выглядела слишком эмоциональной, слишком… нестабильной. Я боялся, что такая новость напугает тебя еще больше и ты все-таки сбежишь.
— А потом? Ян, я ведь спрашивала тебя об этом! Я спрашивала про перстень, про то, может ли Развоплощенная завладеть моим телом, а ты соврал мне.
— Я не врал! — эмоционально возразил он, но тут же смутился. — Я не сказал тебе всей правды. Перстень действительно ни на что не влияет, магический поток Развоплощенной был в тебе с рождения. И не сказал я тебе про это, потому что… — Он вдруг с каким-то отчаянием прижал руку к лицу, потер лоб, а потом бросил на меня такой несчастный взгляд, что мне стало не по себе. Я не привыкла к таким явным эмоциям на его лице. — Потому что ты говорила о потоке Роны с таким ужасом. Потому что мы всего один раз были вместе и все казалось мне таким хрупким. Я не знал, поверишь ли ты мне. Это было чудесное утро после чудесной ночи, и я просто не мог сказать тебе: «Доброе утро, дорогая. Вот твой кофе. Кстати, давно хотел тебе сказать, что в твоем теле магический поток моей бывшей возлюбленной, но это ничего не значит».
— Но потом была еще масса дней, которые мы провели вместе, — возразила я, с трудом проглатывая ком, перекрывавший горло. — Почему ты не сказал ни в один из них? Ты ведь понимал, что рано или поздно я узнаю.
— Понимал, — согласился он. — И хотел сказать. Каждый раз, засыпая рядом с тобой, я обещал себе, что завтра мы поговорим. Но наступало утро, ты просыпалась, улыбалась, целовала меня. Такая юная, красивая… счастливая. В твоих глазах было столько света, тепла и любви, что я снова думал: «Подожди, не сегодня, еще есть время». И все повторялось. Я понимал, как ты это воспримешь. Понимал, какие вопросы у тебя сразу появятся. Понимал, что тебе будет тяжело это принять. Я боялся потерять тебя. Что и произошло.
Я хотела возразить, что если бы он сам все сказал мне, этого не случилось бы, но слова застряли в горле. Действительно ли так? Существует ли в мире способ узнать о таком и отнестись спокойно?
— В любом случае, все вышло из-под контроля, — уже спокойнее, как будто устав от эмоций, продолжил Норман. — Дангл заметил в тебе второй поток, поговорил об этом с Гроксом, а тот решил поменять порядок лекций. Я думал, у меня есть время до последней недели семестра. Снова и снова я всматривался в тебя, надеясь обнаружить единый поток, но каждый раз их оказывалось два. Я надеялся, что ревоплощение завершится раньше и мне ничего не придется объяснять. Ты сама поймешь, что в нем нет ничего опасного для тебя…
— Ох, вот как! — не сдержавшись, воскликнула я. Во мне вновь поднялось раздражение, и все его слова растаяли в моем сознании, уступая место тем мыслям, что крутились там с тех пор, как я узнала правду. — Действительно, что может быть опасного в нем? Я ведь прокачаюсь до уровня древней королевы! Только той меня, какая я есть, уже не станет. Но кому нужна глупая, навязчивая, плаксивая девчонка, такая слабая и такая скучная?..
— Таня, ну что ты такое говоришь!