Магический укус

Вход в квартиру охранялся металлической коробкой шесть на три дюйма —детектором электронных карт. Как любая вещь в Чемпион Хайтс, замок не был тем, чем казался: магия маскировалась под технику. Покинув ножны зашуршал Убийца, и я просунула лезвие в узкую щель для ключа. Сконцентрировавшись на мече, положила на него руку. Поток магии заструился из моих пальцев.

Откройся!

Замок щелкнул, и тяжелая дверь открылась под давлением моей ладони. Убрав Убийцу, я шагнула внутрь и закрыла за собой дверь.

Дойдя до выключателя, я повернула круглый тумблер, и широкие языки голубого пламени вспыхнули, освещая помещение. Дизайнер из меня никудышный: мебель почти не сочетается, так что дом больше напоминает хаос. И все из-за того, что меня не волнует красота обстановки, лишь её удобство, а роскошь заключается в наличии маленького столика около дивана, на который можно поставить лампу и чашку кофе.

Здесь же всё обстояло иначе. Зайдя в квартиру, я сразу поняла насколько скрупулёзно, хозяин выбирал элементы интерьера. Мебель, ковер, декорации — все вместе составляло единое целое, напоминавшее реконструкцию африканской саванны. Она представляла собой необычное, но приятное сочетание эллипсов и изогнутостей из стекла, металла и белого плюша. Из комнаты вели три двери: одна — в спальню, вторая — в ванную с двойной раковиной и душевой кабиной, а третья — в лабораторию.

Туман не влиял на вид изнутри, и огромное окно предлагало панораму ночной Атланты под бесконечным черным небом. Слабый свет одиночных фонарей ласкал оконное стекло, делая его невидимым и пропуская снаружи темноту, как будто квартира была частью полуночного неба с элементами стекла и камня, а не отделенной от внешнего мира. Если бы я стояла очень близко к окну, смогла бы представить, что лечу высоко над городом…

И пока я смотрела, технологии взяли верх. Зажглись тысячи крошечных лампочек, словно драгоценные камни на складках черного бархата, и уличные фонари затопили проспект техногенным солнцем. Магический свет моргнул и погас, электрический - проник в помещение, убивая иллюзии и отделяя меня от бездонной темноты. Когда стекло вдруг стало непроницаемым, показалось, словно меня заперли в прозрачной клетке. Внезапно я почувствовала себя уязвимой, так что выключила весь свет, оставив гореть лишь настольную лампу из стали и матового стекла.

Умыв лицо и руки до локтей, вытерла их пушистым белым полотенцем, висевшим на крючке рядом с раковиной, и расположилась на ультрамодном диване. Меня терзал вопрос Каррана, почему бы Покровителю не отдать расследование Грега неизвестному наемнику? На первый взгляд, это не имеет значения. Наконец-то я смогла посмотреть сквозь свое эго. Один из членов Ордена, широко известный человек со значительной властью, умер. Сами они с этим не справятся. Они должны ввести другого участника, борца.

Борец был бы в Ордене эквивалентом копья. Достиг необходимой точки кипения — кинул туда борца. Одиночки, высококвалифицированные и смертоносные, были неподражаемы в своем деле; после выполнения задания, возвращались туда, откуда пришли. Тед ожидал от меня «расследование убийства», он хотел, чтобы я отвлекла внимание на себя, пока борец незаметно работает под моей дымовой завесой. Меня позабавила эта мысль, но в итоге обе стороны получали то, что хотели: Тед — «зеленый свет», а я — поиск убийцы Грега. Все в выигрыше.

Я раскрыла Альманах, достала сложенные между страниц книги, м-скан и вырезку статьи, которую передал мне Боно. Посмотрев в последний раз на м-скан, я положила его на стеклянный стол, развернула статью и начала читать. Хозяин квартиры скоро придет. Он редко находился вне дома после двух ночи: он считал, что три утра — несчастливый час.

ОКОЛО ДВУХ ЧАСОВ НОЧИ к зданию подъехало такси. Я посмотрела в бинокль.

Из машины вышла стройная высокая блондинка в обтягивающем черном платье, вульгарно открывающем слишком большую для ее тела грудь. На плечи спадали прямые мерцающе-белые волосы.

Лицо ее было совершенно: высокие выступающие скулы, орлиный нос, огромные глаза и полные губы. Будь она менее симпатичной, её выражение лица можно было бы назвать презрительным. Элегантная, грациозная и высокомерная красота, она была похожа на молодую арабскую кобылу, надменную и беспощадную, — непреодолимый вызов любому мужчине.

Одинокий прохожий остановился, сраженный ее видом. Кажется, он даже присвистнул. Она проигнорировала его, для нее он даже не существовал. Я отложила бинокль и вернулась к Альманаху.

Через пять минут щелкнул замок, и в квартиру вошла блондинка. Но увидев меня, остановилась. Ухмылка пропала.

— О, хорошо. У меня для тебя кое-что есть.

Только не это.

Пройдя на кухню, она достала из шкафа несколько банок протеина и поставила их на барную стойку. К ним присоединились пакет кураги, упаковка сахара, плитка шоколада и огромный блендер. Женщина взяла из холодильника упаковку яиц и разбила три из них в блендер. Две горсти кураги последовали за ними вместе с парой чашек сахара, шоколадом и содержимым, как минимум, шести банок.