Магический универ. Дорога домой

Таня ахнула. А я краем глаза наблюдала за элварами. На всякий случай. Они могут носить десять амулетов маскировки. Только вот движения не спрячешь. Сильные, грациозные, быстрые, нечеловеческие. Люди так никогда не двигаются. Поэтому пришлось заговаривать зубы бывшей наркоманке. Чтобы не смотрела, куда не надо. А вот я — поглядывала.

Домик был небольшим. Одноэтажным, выкрашенным в некогда голубой, а ныне грязно-серо-коричневый цвет. И последние лет сто к нему точно не прикладывали рук. Стекла кое-где были выбиты, ставни расшатались, наличники вообще отодрали с корнем, а если крыша не текла — можете звать меня Березкой. Да и двор был не лучше. Этакий гибрид свалки с помойкой. Старая собачья будка, старая кровать, старые стулья… сюда что — все подряд из дома вынесли и занести забыли?

— Да уж. Красота, — брезгливо протянул Лерг. — В таком и приличная свинья жить не станет. Девушка, вам точно нужен этот ваш придурок?

Таня тут же переключилась на приятеля и принялась уверять, что она без своего любимого все равно жить не сможет. Тершесс, какие ж мы дуры бываем, если влюбимся!

А где там мое сокровище?

Элвары уже скрылись внутри дома. А через пять минут дверь распахнулась.

— Заходите, — гостеприимно пригласил нас Терн. К самой двери он старался лишний раз не притрагиваться. Не из-за отпечатков пальцев. Просто противно было. Внутри воняло. И другого слова я подобрать не смогла.

Какая-то страшная смесь из пота, перегара, табака, блевотины, немытого тела, тухлятины…

Элвары морщились, но терпели. Эвин, на свою голову вызвавшийся в штурмовую бригаду, сидел на траве в пяти метрах от двери и старательно дышал. Лерг даже заходить не стал. Запах не смутил только Татьяну. Она бросилась к одному из бездыханных тел, валяющихся на ковре в гостиной, упала на колени и запричитала:

— Павлуша! Зайчик мой, открой глаза!

Я подавилась хрюканьем. Искомое тело отличалось от остальных только большим ростом. А в остальном — кошмар! Тощее, грязное, вонючее, одетое черт разберет во что… изначально-то это была одежда, но ты в ней походи неделю, не раздеваясь, а потом еще и поспи, да пролей что-нибудь спиртное… раз сорок, да еще если на нее кого-нибудь стошнит. А я посмотрю, на что это будет похоже.

— Это — то, что тебе нужно?

— Да, — всхлипнула Таня. — Да…

Я закатила глаза.

— Терн….

— Я все понял. Керрон, помоги мне вытащить это на улицу. Таня, отойди и не путайся под ногами.

Элвары дружно подхватили «зайчика» за руки и за ноги и особо не церемонясь, подтащили к Лергу.

— Вот.

— Что — вот, что — вот… Ёлка когда ты уже восстановишься, — привычно заворчал приятель. Но принялся за обследование. А через пять минут возмущенно засопел.

— Ну не эвхар?!

— Что? — не поняла я. — С чего бы вдруг ругаться?

— Ты представляешь, сколько нам придется исправлять? Его даже в больнице не откачают! У него почти все вены работают на пятую часть от необходимого. Эта дрянь осела по всему организму, по-моему даже в костном мозге, у него тромбы где можно и где нельзя, сердце откажет через пару кругов…

— А вылечить его можно?

Таня уловила самое главное. И вцепилась в рукав Лерга, с мольбой заглядывая ему в глаза.

Приятель застонал.

— Девушка, вылечить можно кого угодно и от чего угодно. Вопрос в другом. А нужно ли это ему? Отойдите-ка. Сначала мы проверим, хочет он быть здоровым или нет, а если да, то мне интересно, стоит ли он вашей любви. Вот тогда и лечить начнем. Не раньше.

— Но…

— Я обещал посмотреть, вот и буду смотреть. Ёлка, займись дамой!

Я подмигнула супругу, мол, посмотри там, что этот друг думать будет, а сама цапнула Татьяну за руку и отвела в сторонку уговаривать. И все-то будет хорошо, и сейчас мы его посмотрим, и сама понимаешь, желание вылечиться должно быть добровольным… иначе никак…

А в следующий миг в мой разум ввинтилась мысль.

— Ёлка, это аут. Он ее не любит. Только был увлечен, ну как игрушкой. И лечиться он не хочет. Уверен, что все равно сдохнет.

— И не жалко бы. Ее жалко.

— Это точно. Она-то этого дурака любит до самых корней волос.

Я на миг задумалась. Уж что-что, а пакости мне всегда хорошо удавались.

— А если…

Терн поймал мою идею с полумысли. И улыбнулся — я была в этом уверена.

— Почему бы нет?

— Я отвлеку эту героиню?

— А мы сейчас займемся парнем. Я буду тебе транслировать, только не мешайте…

Я и не собиралась.

Когда разум человека открыт и уязвим?

В бреду, в бессознательном состоянии… Вот сейчас этому Павлуше можно внушить что угодно. Но внушать мы не будем. А вместо этого дадим ему и этой девочке шанс на счастье.

Вылечим парня и прокрутим ему своего рода фильм. То есть сначала прокрутим, а потом вылечим.