Магическое братство

– Я собственными глазами видел трупы и могу поклясться здоровьем собственных детей в том, что не могли они одновременно воткнуть ножи друг другу в грудь…

– Это почему же? – беспокойно заерзал на своем стуле Шмультик.

– А потому, господа, что эти ребята сначала друг друга задушили, а уж только потом воспользовались своими ножами. Неувязка получается – не может один задушенный человек зарезать другого, а двое задушенных – тем более. Да и зачем одному мертвяку убивать другого, если тот и без того уже труп?..

От подобной мыслительной нагрузки мозги гостиничного служки заклинило, и парень, окончательно запутавшись в собственных рассуждениях, замолчал, силясь постичь глубокий смысл того, что сам только что наговорил.

– Получается, что их кто-то придушил, а потом инсценировал поножовщину со смертельным исходом, – пришел на помощь впавшему в ступор «мальчику» Гвенлин.

– Совершенно верно, господа! – радостно воскликнул слуга. – Этих несчастных сначала придушили и только после этого закололи. – Как только мужчина сделал этот единственно разумный вывод, радостная улыбка тут же сползла с его позеленевшего от неподдельного испуга лица, а обескровленные губы еле слышно прошептали: – Не иначе, как таящихся в ночи рук дело…

От дальнейшего обсуждения темы утреннего происшествия, несмотря на реальную перспективу подзаработать, слуга категорически отказался. Сославшись на беспросветную занятость, он выскочил за дверь и что есть мочи рванул прочь, по всей видимости, делиться своими выводами со всей остальной трактирной прислугой.

– Теперь завтрака скоро не жди, – констатировал Шмультик и, одарив испепеляющим взглядом Гвена, набросился на товарища с упреками: – А все ты: «дружище», «вчерашнее беспокойство», «изволь ввести в курс дела»! И где ты только таких мерзопакостных плебейско-барских оборотов нахватался? Не иначе как из так называемых книжонок, что в количестве двух экземпляров покоятся на дне твоего рюкзачка: «Великий драконоборец Улим» и «Благородный рыцарь Эйвал и девица Дайназ» – тьфу, только от одних названий тошнит, лучше бы свой нос лишний раз сунул в книгу заклинаний и подучился чему полезному!

– А чего это ты по моим вещам шаришь? – смутился Гвенлин. – И вообще, кому какое дело до того, что я читаю?

– Да читай что хочешь, только романтический идиотизм, почерпнутый тобой из этих опусов, вовсе ни к чему использовать в реальной жизни. В мешок твой, да будет тебе известно, я никогда свой нос не пихал, а названия книг прочитал еще в пещере, когда ты их туда укладывал украдкой. Чего глазенки вылупил? Не веришь? Точно прочитал там, в пещере – вижу я в темноте очень хорошо…

После этих слов Гвен сурово насупился, да так и просидел молча до самого прихода трактирного слуги, который, вопреки опасениям Шмультика, обернулся довольно быстро…

Когда Гвенлин, Шмультик и магический корень, которому в черте города было суждено путешествовать в кармане бывшего ученика чародея, покинули здание трактира, дневное светило успело подняться довольно высоко. На небе, как это всегда бывает во время сезона большого солнца (периода максимального приближения планеты к звезде, вокруг которой она вращается по эллиптической орбите), ни единого облачка. По широким, мощенным брусчаткой дорогам туда-сюда снуют открытые и закрытые конные экипажи столичной знати и состоятельных граждан. Многочисленная праздношатающаяся или спешащая по своим делам публика старается держаться в тени густых платанов, лип и каштанов, отделяющих проезжую часть улицы от тротуаров. Стук копыт по каменной мостовой, ржание лошадей и громкие голоса возниц, пытающихся обуздать своих излишне прытких рысаков, режущие ухо выкрики уличных торговцев, щебетание двух неожиданно встретившихся закадычных подружек, которым в срочном порядке необходимо обменяться архиважной информацией, – все это создавало тот неповторимо-очаровательный шумовой фон, ласкающий ухо каждому коренному горожанину и раздражающий всякого уважающего себя провинциала, волей случая оказавшегося в шумном столичном городе.

Меняльная лавка обнаружилась в двух сотнях шагов от трактира прямо по дороге к рыночной площади. Неряшливо одетый старик, то ли хозяин, то ли наемный служащий пункта обмена валюты, тщательно взвесил серебро и предложил за него две дюжины золотых «драконов», что примерно соответствовало двумстам серебряных за один золотой. Сбагрив тяжелое серебро, путники из относительной прохлады меняльной лавки вновь окунулись в уличную духоту и с изрядно полегчавшими котомками весело направились по уже знакомому маршруту. Чтобы разогнать скуку и скоротать дорогу, беспокойный Шмультик начал рассуждать вслух:

– Живут же люди и счастья своего не ведают. Будь я местным жителем, давно бы весь этот городишко стал моей частной собственностью со всеми домами, улицами, площадями, обитателями и королевским семейством в придачу. Страна непуганых дураков – вот что это такое.

– Ну-ка растолкуй поконкретнее, каким таким образом ты собираешься скупить Колбар? – недоверчиво поинтересовался Гвенлин.