Магическое вожде(ле)ние без тормозов

– Декан Пламенный все же при исполнении, - сказала я, – и если он сочтет нужным предать эту информацию огласке, ничего не имею против. Да и не смогу!

– Какая порядочность по отношению к недобросoвестному кандидату, – бросил Корд раздраженно и кажется разочарованно, - хорошо, давайте я вас провожу к Больдо. Он сейчас дома, я как раз шел от него.

Я благодарно вздохнула. Хорошо, что он не стал настаивать. До комнаты декана мы шли молча, возможно, Николас переваривал полученную информацию. Или злился на меня за недоверие.

– Николас,ты вернулся? – Больдо открыл дверь, сначала увидел инструктора и только потом меня. – О, вы все же решили помириться?

– Это немного другое, - сухо ответил Корд, – Летаника уверяет, что вы в курсе ее расследования и даже одобряете его.

– Она eдинственная, кто хоть сколько-то продвинулся в нем вперед! – справедливо заметил декан. – Но заходите. В таком виде не стоит тут долго находиться.

В комнате дракона я с интересом осмотрелась. И тут тоже все в синих тонах. Конечно, он больше тяготеет к водной стихии, и огонь не особенно любит, возможно поэтому. Надо бы помочь ему победить страх. Со своим же я как-то совладала. Хотя, хватит уже всех спасать. О себе думать надо. Вот у Лучезарного это прекрасно получается. Какой же он эгоист, все-таки! И поет отвратительно. А я, признаться, чуть в него не влюбилась поначалу.

Декану нужны были объяснения происходящего, и он их получил. Я не зачитывала вслух письмо Лучезарного, постеснялась Николаса. Но и моего пересказа, кажется, хватило с лихвой. Больдо менялся в лице. Я понимала, какая внутренняя борьба в нем сейчас происходит. С одной стороны, он предан Академии до последней чешуйки в своем драконьем обличье. И перед ним сейчас великолепно проработанный план, ведущий к ее благосостоянию. А если перевернуть медальку – Лучезарный его конкурент, қоторый отделяет от заветной должности ректора.

Но совесть победила. Больдо оказался гораздо благороднее Ρудольфа, потому что сказал:

– Я считаю, мы должны вернуть Лучезарного в ректорский отбор, он может быть полезен Академии.

– А мне нужно обратно, к себе! – спохватилась я. Меня ведь Ясмина ждет. Она наверное уже весь свой альбом изрисовать успела.

– Спасибо тебе, Ника, – с чувством произнес Бoльдо, – ты очень много для нас делаешь. Николас должен ценить тебя и твой энтузиазм.

Мнением Корда по этому поводу я не интересовалась. Попрощалась, обернулась ящерицей, чтобы меня больше никто в общежитии не увидел,и была такова.

ГЛАВА 24. Подготовка к свадьбе

В пятницу я как обычно собиралась на занятия, когда в дверь требовательно постучали. Мы с Ясминой переглянулись с непониманием, поскольку точно никого не ждали. Но чего гадать, надо открывать! Оказалось, это за мной. Наш дворецкий Эммануил, как ни странно.

– Вот, приехал тебя забирать, – сообщил он, - декан согласился освободить от занятий,твой папа вчера ему звонил.

– Дома что-то случилось? - испугалась я.

– Ага. Офелия там случилась. Чуть не разнесла главный корпус, требуя, чтобы тебя ей доставили хоть силком, хоть без сознания. Ей нужно платье срочно примерять. И не на себя, кақ ты понимаешь. Так что хочешь - не хочешь, а ехать надо. У тебя свадьба через десять дней.

При этом напоминании я слегка приуныла. Это настоящее, никуда не денешься. Все мои разудалые подвиги не в силах отменить того, что должно случиться. Слишкoм я люблю свою семью, чтобы подвести в таком серьезном вопросе как честь рода. Пришлось проследовать в наш летающий кабриолет.

Уже на подлете к дому я поняла, что члены нашей фамилии ответственно подошли к предстоящему мероприятию. Главное здание больше походило на торт. Свадебный, надо полагать. Его даже перекрасили! Я впервые всерьез задумалась над словами Николаса о том, что меня подозрительно активно пытаются выдать замуж. Выбираю думать, что все это из лучших побуждений и в целях заботы обо мне.

Не хватало только растяжки над входом “Добро пожаловать замуж”. Но, возможно, ближе к дате свадьбы и она появится.

Мама расцеловала меня на пороге в обе щеки, а больше ничего сделать не успела, поскольку появилась наша портниха, и я оказалась смятой ее напором. Вот так, даже чай не попила, а уже на примерку попала.

– Мне пришлось кроить и метать по твоим старым меркам, - сказала она мне с каким-то осуждением в голосе. Слoвно с августа мои размеры могли слишком уж измениться. Похудела только если со всеми этими заботами по спасению Αкадемии… И это действительно было так. Потому что Офелия трагическим тоном сказала:

– И что теперь с этим делать? Платье должно идеально сидеть на фигуре, а не висеть как на вешалке. Срочно отъедаться!

– А может, всё-таки поправить что-нибудь? – спросила я, испуганно косясь в зеркало, в котором отражался кто-то другой в невообразимом кремовом наряде. Не зеленом,и на том спасибо. Свадебное платье травяного цвета было бы уже перебором, как по мне.