Магиер Лебиус

– Так вот какими письменами украшен шлем твоего создания…

Альфред подошел к доспехам голема, склонился над большим – выше маркграфского колена – шлемом со светящейся бело-красной росписью на темно-синем стальном лбу.

ГЛАВА 31

В хаотичных, на первый взгляд, росчерках между выступающим над смотровой щелью козырьком и гребнем на округлой" макушке при внимательном рассмотрении прослеживались скрытый порядок и какая-то непостижимая внутренняя симметрия. Четыре пучка связанных друг с другом и пересекающих друг друга отрезков, изгибов, спиралей. Определенной длины и толщины. Под определенными углами. Все казалось небрежным и строго рассчитанным одновременно. Да, заново, без ошибки, выписать такое… точно такое же сможет не всякая рука.

– Сейчас здесь только четыре знака, колдун, – вновь повернулся к Лебиусу Альфред. – А ты говорил о пяти.

– Первый стерт, – пояснил магиер.

– Зачем?

– Чтобы упокоить голема. Ибо «zmeet»-«истина», превращенная в «meet», имеет уже иное значение – «смерть».

– И из-за одного символа истинная власть над големом умирает?

– Вместе с самим големом. На время. Которое нужно повелителю голема.

– Что ж, я все понял. – Альфред Оберландский еще раз окинул взглядом ребристый металлический каркас у стены. Подытожил: – Твой стальной рыцарь – грозная боевая машина. Но и абсолютно неуязвимой ее не назовешь. Практически несокрушимая в обычном бою, но тяжелая и громоздкая. Неутомимая, но и пройдет не везде. Боится воды и…

А вот теперь властитель Оберландмарки в упор смотрел на магиера.

– …и по сути подчиняется лишь одному человеку. Тебе, Лебиус Марагалиус.

Прагсбургский колдун опустил глаза. В знак согласия. Или – пряча взор. Понял намек. Забормотал сбивчиво:

– Мне невыгодно злоумышлять против своего покровителя, ваша светлость. Верхняя Марка – единственное место, где я могу…

– Можешь что? – маркграф подошел ближе. Ладонь Альфреда Оберландского снова нежно поглаживала рукоять меча. – Что у тебя на уме, колдун?

Лебиус дрожал как осенний лист на ветру:

– Я бы не посмел… никогда… ничего дурного… против вас… Если нужно… буду рад… обучить вашу светлость… Поднимать и повергать голема… Пробуждать и умерщвлять…

– Э-э-э, нет, Лебиус, не обучишь, – маркграф чуть качнул головой, но немигающие глаза его при этом по-прежнему смотрели в одну точку. Глаза Альфреда Оберландского пронзали, сверлили, ковыряли и безжалостно кромсали собеседника. – И ты сам это прекрасно знаешь. В моем распоряжении нет тех долгих лет, которые ты потратил на изучение магических формул и колдовской каллиграфии. А следовательно…

Маркграф, не убирая руки с меча, шагнул к магиеру. Подступил почти вплотную. Лебиус попятился. Недобрая улыбка скользнула по губам властителя Верхних Земель.

– …следовательно, все будет иначе. Отныне верные мне люди денно и нощно станут дежурить при тебе. Считай… это, м-м-м… почетным караулом. Охраной. От возможных соблазнов. Ты ведь, хоть и магиер, однако тоже слабый человек, подверженный соблазнам.

– Но…

– Я еще не закончил, колдун! – Клинок маркграфа выскользнул из ножен на длину ладони.

Лебиус дернулся, будто его уже разрубили надвое от плеча до паха. Съежился. Замолчал.

– На тебе ведь нет сейчас твоей чудо-кольчуги, не так ли? – улыбка Альфреда стала шире, хищнее. – Ты не считаешь нужным надевать ее в моем замке.

Просторный магиерский балахон в самом деле висел свободно – на теле, не на доспехе. И под матерчатым капюшоном не поблескивали кольчужные звенья. И выражение перепуганного лица, бледнеющего в тени капюшона, без слов говорило: кольчуги нет.

– Так вот, колдун, отныне и впредь тебе запрещено носить какую бы то ни было броню. Мои люди проследят за этим. И они же с сегодняшнего дня будут сопровождать тебя всюду. Неотступно. Они всегда будут рядом с тобой. С обнаженными клинками в руках. И ты уж как-нибудь озаботься уберечь их от влияния своей вредоносной магии. И от случайного влияния, и от предумышленного. Ибо при малейшей опасности, при пустяковом намеке на опасность они изрубят тебя в куски. Соответствующие полномочия я им дам – даже не сомневайся. А мечами мои вояки машут быстрее, чем ты творишь свои пассы и заклинания.

– Да, да, конечно, – торопливо закивал Лебиус. – Если это угодно вашей светлости…

– Моей светлости угодно. И не только это. Единственный приказ, который тебе отныне позволено отдавать восставшему голему, – это приказ о полном его подчинении мне. Дальнейшие распоряжения будут исходить от меня. Потом, когда нужда в големе пропадет, ты его упокоишь. Под присмотром моих людей. И под моим личным присмотром.

– Разумеется, господин маркграф, я ведь вовсе не претендую… я всего лишь изготавливаю… для вас… и я… я…

– И если хоть что-то пойдет не так, колдун…

Маркграф вдруг резко вырвал оружие из ножен – с той стремительностью, на которую способны лишь опытнейшие из воинов. Мелькнувшее в воздухе острие замерло в каком-то дюйме от магиерского капюшона.