Магиер Лебиус

Пфальцграф размахнулся. Факел полетел в соломенный стог за решетчатой дверью. Упал. Уткнулся, зарылся в прелую труху. Огонь разгорался плохо. Зато дым повалил сразу, густо. Много дыма. А скоро будет еще больше. И редких махоньких окошек в затхлом подземелье уже не хватит. Люди, запертые в клетках… твари, предпочитающие свободе тупую покорность и подлое предательство, неминуемо задохнутся, если сюда не поспеет стража.

А интересно, будет ли страже, переполошенной побегом, дело до этого двуного скота? А коли и будет – что ж, тоже неплохо. Значит, меньше народа бросится в погоню.

Белый дым, стелясь под черным потолком, уплывал в темноту. Сквознячок меж приоткрытой дверью и маленькими окошками гнал его туда, откуда уходил Дипольд Славный. И куда возвращаться гейнский пфальцграф не собирался. Дым быстро заполнял подземелье. Теперь не Дипольд – теперь этот удушливый дым будет освобождать узников от власти Лебиуса. И от власти собственного страха – тоже. Навеки. Аминь!

Заключенные, похоже, осознали уготованную им участь. Поняли, что не алебарды в руках «Светлости» следует страшиться – другого. Темница взвыла, взревела. Дипольд выбежал из подземелья. Захлопнул дверь. Задвинул засов. Он уже не слышал, как с той стороны кто-то зашелся в долгом надсадном кашле.

Он чувствовал удовлетворение.

Снова накатывала незнакомая, неведомая, чужая, чуждая, невесть откуда взявшаяся волна. Ощущение ПРАВИЛЬНОСТИ. Правильности во всем, правильности всего, что он делает. И что будет делать впредь.

Правильность – это хорошо, это правильно. Она придает уверенности в собственных силах. Отметает сомнения. Ведет к успеху.

Веселая ярость овладевала Дипольдом. Один меч – в руке, другой – в ножнах и тоже готов выскользнуть, когда потребуется. Трусливые подонки, оставшиеся сзади, корчатся и издыхают в дыму. А что еще надо? Хотелось смеяться и драться. Даже бежать уже почти не хотелось. Но Дипольд понимал – надо. Сейчас надо бежать, чтобы позже вернуться сюда снова. Не пленником – победителем.

И гейнский пфальцграф бежал. Из подвала – в полуподвал. Из подземелья в полуподземелье.

Бежал по пустому коридору с факелами в настенных подставках. Потом – по коридору без факелов, с частыми – по полдюжины на каждый пролет-простенок – узкими окнами-бойницами.

А вот и первая дверь. Справа. Нараспашку. Дипольд с занесенным для удара мечом заглядывает внутрь.

Стол, лавка, лежанка… Каморка стражников. Пустая. Потому как перебитая стража лежит сейчас в темнице.

На столе – нехитрая снедь. Три пустых кувшина с остатками какого-то вонючего хмельного пойла. Не благородное гейнское – точно. Над столом – окошко. Еще одна бойница. Через такое не протиснуться, не пролезть. Значит, и задерживаться тут смысла нет.

Значит – бежать дальше.

Дипольд бежит. В коридоре по-прежнему пусто, по-прежнему никого. Просто невероятное, несказанное везение!

Дверь слева. Толкнуть, навалиться плечом. Заперто.

Дверь справа. Еще толкнуть, еще плечом. Заперто.

Двери крепкие – не вышибить.

Вот, через несколько шагов – еще одна. Снова – справа. И снова – заперто.

Поворот под прямым углом. Впереди в стене – очередная дверь. Дипольд узнал ее – та самая, по которой его вели на башню. На встречу с Альфредом Оберландским. На казнь остландских послов.

И на эту дверь – с разбега.

Не заперто! Здесь – нет! Дверь распахивается. Знакомая лестница. Наверх. Нужно ли ему наверх? Сейчас?

С противоположной стороны коридора – топот, звон железа, крики.

– Дым! Пожар! В темнице! – слышит Дипольд.

Вероятно, дозорные на стенах заметили-таки струйки дыма, валящие из окошек подземного узилища. И вот воины маркграфа спешат в подземелье. Тушить пожар. Или ловить поджигателя. Судя по всему, в замке сейчас царит нешуточный переполох, которым можно воспользоваться.

Если – с умом. Если – повезет.

Дипольд выглянул из-за мощного косяка открытой двери.

Где-то стукнул засов, скрипнули петли. В коридоре появились двое… трое… А вот уже и полдесятка вооруженных латников с алебардами наперевес бегут по проходу. Навстречу. А за ними – еще…

А самый первый – бородач со шрамом во всю щеку. Такую зверскую физиономию вовек не забудешь. И голос – с другим нипочем не спутаешь.

– Эй, там! Кто у двери?! – взревел бородатый оберландец.

Взмахнул мечом, указывая на Дипольда. Дипольд откликаться не спешил.

– Взять его! – рыкнул бородач. – Живым!

Времени для размышлений не оставалось. А путь оставался только один. По лестнице – наверх. В жилые покои, в магилабор-залы, в башни, на стены, на смотровые и боевые площадки, на переходные галереи. Где если не получится спастись самому – так хотя бы попытаться добраться до проклятого Чернокнижника! И до проклятого прагсбургского магиера! И изрубить в куски! Обоих! Или хотя бы одного!

Дипольд отступил из коридора. Захлопнул дверь. Крепкий дубовый засов пришелся весьма кстати. Секунда, вторая, третья – и в запертую дверь отчаянно забарабанили, заколотили снаружи. Грохоту было много. Толку – мало. На некоторое время эта преграда сдержит преследователей.

А гейнский пфальцграф уже бежал наверх.

ГЛАВА 47