Магия

После отдыха я вернулся домой. Каково было моё удивление, когда я обнаружил, что дверь в мою съёмную квартиру была не заперта. Тут кто-то жил? Я попал не сюда? Забыл адрес? Нет, точно помню. Быть может в квартиру вломился вор?

Всё было куда прозаичнее. Дома была какая-то девушка в домашней пижаме. Повернувшись ко мне, она улыбнулась и подбежала ко мне, чтобы обнять. Кто она? Я не помнил. Девушка была явно в замешательстве, что я не ответил на её объятия:

– Кто вы? – спросил я растерянно.

– Патрик… – тихо прошептала девушка. – Это же я. Джейн. Ты шутишь? Не пугай меня!

Девушка толкнула меня в грудь. Нотки возмущения говорили о том, что девушка явно не вор, она знакома со мной и недовольна тем, что я её не помню:

– Нет. Подожди, – прошептала Джейн снова. – Ты не шутишь. Ты правда меня не узнаёшь! Что с тобой случилось?

– Я был с друзьями.

– Да, это я знаю. Тебя не было всего неделю. Ты не звонил мне, не писал, не отправлял голограммы. Все связи будто отключились. Пыталась послать весточку «внезапной ассоциации» обо мне на твой чип, но и он был с помехами.

– Подожди, а когда вы посылали мне весточку на чип?

– Вечером в первый день. Я стала беспокоиться. Приехала к тебе.

– Ах вот оно что…

– Что случилось, Патрик? Что?

– Новость хорошая. Весточка всё-таки дошла в мою голову. Чип сработал. Но это было очень не вовремя. Я тогда принимал «Магию». Была стадия…

– Стирания памяти?

– Да. Я хотел забыть память об умершей собаке в детстве. И, как я уже заметил, про умершую собаку я всё ещё помню.

– Патрик, нет, – глаза Джейн увлажнились.

– Я не помню вас.

– И ты даже не помнишь, что у нас было перед твоим походом.

– Нет, а что?

Девушка протянула трясущуюся руку и разрыдалась. На пальце была татуировка кольца «Джейн и Патрик 7801». Эта комбинация чисел – порядковый номер брачующихся. Мы собирались пожениться, когда придёт наша очередь:

– Ты всегда был странным. И сам предложил сделать это по-старомодному. Пожениться, – Джейн от волнения натирала татуировку, будто пыталась стереть. Только тогда я взглянул на пальцы и увидел точно такую же татуировку у себя.

– Простите. Кхм, прости, я…

– Опиши, как это было.

Я описал в подробностях обо всех ощущениях. Вот что тогда разрезало красную пелену – сообщение на чип в голову, вызвавших ассоциацию с Джейн. Джейн – она была Любовью цвета молока. И вот почему я испытал страх. Я понял, что стираю память о ней! Видимо, я очень сильно ей дорожил. Джейн внимательно слушала все мои догадки и объяснения:

– Мы попытаемся вернуть память, – бодро заявила она.

– Но как у нас это получится?

– Ты же стёр только память, но чувства…они же не стираются. Это нечто другое.

– Вы…ты в этом уверена?

– Ну конечно! Не может любовь исчезнуть. Даже сквозь «Магию» ты видел меня. Ассоциацию! Чувства не память. Это химия!

– Видимо ты права, и нам стоит попытаться!

Я искренне верил, что у нас всё получится. Я был в этом убеждён благодаря Джейн! Я надеялся на то, что удастся одурачить последствия «Магии», потому охотно согласился на это.

Всё свободное время, которое ещё было в тех каникулах, я потратил на разговоры с Джейн: она рассказывала истории о нашем знакомстве, о ссорах и примирениях, смешные и не очень случаи. Голограммы с нашими видео и фотографиями я изучал как учебник, который впервые держал в руках в ночь перед экзаменами, хотя учились по ней весь семестр.

Джейн подловила меня за тем, что я запоминал последовательность всех фотографий и говорил ей, что будет дальше, будто я начинаю кое-что вспоминать. На самом же деле я это делал, чтобы не расстраивать девушку.

Сначала она обижалась на мой обман, а потом стала делать вид, будто его не замечает. В итоге наши отношения напоминали нелепую фальшивую игру: я делал вид, будто что-то вспоминаю, а Джейн делала вид, будто верит и рада моим успехам.

На самом деле мы были оба несчастливы. Каждый по-своему: я был недоволен некомфортной жизнью с незнакомым мне человеком, а Джейн – и так понятно почему.

Глава 4

Началась учёба. Поначалу я сидел вместе с Джейн, но постепенно каждый из нас находил повод посидеть раздельно друг от друга: друзья, необходимость в тишине подготовиться к тесту и так далее.

На самом деле Джейн отсаживалась, чтобы понаблюдать за мной и подкидывать на чип «внезапные ассоциации». Когда же она не замечала ничего, что порадовало бы её, например, внезапная вспышка памяти, она тихо плакала.

Я замечал это, но делал вид, что ничего не происходит. А что я мог сделать? Я испытывал к ней лишь благодарность. По крайней мере, я уважал её стойкость и человечность. Она потрясающий человек. Она, можно уверенно говорить, мой друг. Но понятие «любимый человек»? Никак. Нет.

Друзья косо наблюдали за нами. Они о чём-то догадывались. Видимо, раньше, когда я всё помнил, мы вели себя с Джейн по-другому.

В один из вечеров Джейн меня поцеловала. Я ответил ей взаимностью машинально. Это было смешение разных чувств: нежелание вновь расстроить девушку и элементарный животный инстинкт, который прогресс так и не смог подавить в человеке. Оно и к лучшему. Не будь его – не было бы и человечества.