Магия-3

Но через две недели заболел у меня бок. Отвезли на УЗИ, не поймут врачи, что у меня. Убрали аппендикс, приступы не ушли. Еле по дому двигаюсь, но все же стараюсь готовить, стирать, убирать. Пошла за хлебом, в почтовом ящике что-то лежит. Достала, смотрю – фото мое с проколами большой иглой на животе.

Муж пришел, я ему фото, вот, мол, смотри, это она со мной творит. Он взял фото и ушел. Пришел злой, ты, говорит, сама фото проткнула, выставила меня на смех. Это твои, говорит, штучки, чтобы я туда не ходил. Видно, она ему что-то внушила, он такой лютый, лучше промолчать. Через несколько дней разболелись ноги: хрустят, ноют, ни сидеть, ни стоять, ни ходить – чисто инвалидка в 35 лет. Мысли меня привели к почтовому ящику: и вправду там фото, и на нем ноги проколоты. Кое-как поднялась в квартиру. От страха ни мыслей ни желания двигаться. И фото нет смысла ему показывать, не поверит, опять скандал будет. Еще через пару дней руки заболели, вроде мне их вывернули, подломили. К почтовому ящику не пошла, побоялась. Тут очередь подошла моей бедной головы, болит и колотит в висках. Вызвала скорую. Давление нормальное. Кто в душу заглянет, кто прочувствует боль мою? Ведь не знает рядом сидящий, что болит у тебя, а с виду все ладно. Думала в аду так мучают, так больно было.

Пришла подруга, я плачу и все рассказываю, фото показываю. Она спустилась к почтовому ящику и приносит две фотокарточки, на одной проколы головы, на другой – рук.

Пришел муж, подруга попыталась ему объяснить про фото, а он ей: «Что ты ей веришь, она сама фото истыкала. У нее уже крыша едет. И я как дурак ходил с фоткой разбираться, людей насмешил».

Через неделю меня было невозможно узнать. Лицо, руки, шея покрылись мокнущей экземой. Впечатление ошпаренного мяса, сочится сукровица и отслаивается кожа.

Муж ушел. Я езжу по бабкам и все без толку. Однажды не вытерпела и пришла к ней с поклоном. Сил моих не было. Тело зудится, платье присыхает, отдираю с мясом.

– Ты забрала моего мужа. Верни мне здоровье.

– Нет, не верну. Вдруг он опять к тебе вернется, когда выздоровеешь. А я ведь дорого за это заплатила. Дача-то моя 60 миллионов по оценке была. Я тебя добром просила, срок тебе, как добрая, давала. Ты же уперлась. Вот и получай свое. Я тебе Андрея не верну.

– Если не вернешь мне здоровье, наложу на себя руки, – сказала я.

А она захохотала.

– Туда тебе и дорога, – говорит. – И чем быстрей, тем лучше, мне спокойней будет.

Еду от нее в транспорте, все, как от чумной, отодвигаются. Каждый ведь боится заразиться.

Однажды окликнул меня продавец книг и сказал:

– Женщина, возьмите вот эту книгу, она целительницы Степановой. Я по этой книге брата от наркомании вылечил.

Денег с меня не взял, наверное, решил, что я заразная.

Я решила, что если вы мне не сможете помочь, то и вправду пора уйти, чего так мучиться».

Людмила С. здорова. Муж Андрей вернулся к ней и, полагаю, навсегда. Сегодня я даю хороший заговор от измены. Делают его 21 октября, кроме високосного года. Откалывают щепки топором от сухого пня, кладут вместе с щепками мох и листья мертвого папоротника (найдите сухой). Зажигают костер, бросают в огонь мужнюю рубаху и читают на дым 7 раз.

Губы мои замок, язык мой ключ.

Заговариваю я раба Божия (имя):

От измены и от блуда

По всяким молодицам,

Замужним и вдовицам,

От ласковых рук, от жадных губ,

От их призорки и приворотки,

От зазывов и призывов,

От постелей пуховых,

Подушек перовых,

От кубков с вином,

От женской крови,

От золы четверговой,

От всякой измены,

От всякого блуда.

Дело мое – замок,

Язык мой – ключ,

Камень – алтарь горюч.

Во имя Отца и Сына и Святого Духа.

Аминь.

Если мужчина «перебирает» женщин

«Мой сын совсем запутался, разрывается между двумя женщинами. Женился в 25 лет, жена неплохая. Родила ему двух детей. И ту он загулял. Парень видный, женщины к нему льнут, а жена терпит, боится совсем потерять.

Я с сыном говорила, плакала, уговаривала, стыдила. Он же отвечает, что он взрослый человек и что у самого есть голова. Обещал, что детей и жену не бросит.

Сноху жалко. Говорю ей: потерпи, перебесится. Бог даст, остепенится.

Но то было полбеды. Пришла беда в образе голубоглазой белокурой женщины. Сама она врач, казалось бы, серьезный человек.

И так она вошла в душу моему сыну, что он всех отмел, а только ее и видит. Жену и детей не бросает и от этой не отходит. А тут и она родила ему дочь. Первая моя сноха ревет, грозит руки на себя наложить. И эта при разговоре со мной мягко, но твердо заявила, что любит моего сына и отказываться от него не собирается. И что вы думаете, Наталья Ивановна, сын мой, не видя выхода, однажды мне сказал: