Магия белых ночей

– Я не с-спрашиваю, чья ты дочь, – золото глаз. На их дне – я. Встрёпанная девица с тёмными волосами, тонкими губами и серыми глазами. – Ты ведь знаешь, Ника, что Навья ночь – время, когда брачуются змеи. Мы ищем не красоту тела, власть и богатство в избраннице. А красоту души и магии. Ты сияешь тепло.

Самое романтичное предложение, которое мне делали. И вы, ваша светлость, тоже… сияете. Не знаю, почему меня так тянет к вам.

– Какао с молоком и сахаром, шоколад, мёд, сырные шарики, кашка на молоке, – донеслось до меня ворчливое.

Домовой!

– Поешь, Ника Соболевская. Я распорядился, – сверкнул Полоз глазами.

Отпустил меня. Миг – и передо мной мужчина с двумя ногами. Полностью одетый. Можно ли влюбиться за минуту?

Я ела. Янхард Полоз негромко расспрашивал о моей жизни и происшествии. Александр, первый помощник и адъютант, записывал. Уточнял. Даже шутил.

Может, это был шок, судари и сударыни, но мне было спокойно в их обществе. За окном кружил снег. Тонкие ноздри носа Янхарда Полоза шевелились. Змей принюхивался.

Нанюхает ли он во мне попаданку – подумаем позже.

Я вдруг подумала, что, если князь ещё раз позовёт замуж, – я пойду.

Глава 3

Всё когда-нибудь заканчивается. Даже тягучий Навий день в кабинете с видом на Дворцовую набережную.

– Что же, – Янхард Полоз, глава Тайной канцелярии, поднялся во весь рост. От него исходили мощные волны силы. – Мне всё ясно, сударыня Соболевская.

Я застыла. Успела обругать себя, что по девичьему скудоумию вдруг решила довериться едва ли не первому встречному, пусть и при должности, едва не сошла с ума от змеиных глаз. Руки нервно сжали меховую манишку. Как мне объяснили – меня привели в порядок магией. С её же помощью – и помощью артефактов – вымыли и переодели. И немного – усилиями домового.

– Властью, данной мне его императорским величеством Ярославом Третьим и даром Правдовидца я снимаю с вас, урождённая Ника Соболевская, все обвинения, – шипящий голос раскатился грохотом, отдался громом в ушах.

Яркая вспышка. Из тела медленно уходит тяжесть.

– Вы свободны, – когти князя Полоза медленно крутили перо. Взгляд – задумчивый, тяжёлый, но тёплый, – но мы ещё обговорим, куда вам идти и что лучше делать с вашим даром баюньим.

Опять – баюний. Мне видится стая чёрных котов.

– Вашему отцу в командировку послано срочное извещение. Ваша мачеха помещена под домашний арест. Её положение пока не позволяет большего. Что касается графского отпрыска – он не ваша забота. Больше ничего не бойтес-сь, – сверкнул глазами Полоз.

Сразу к делу. Удивительный мужчина. Что-то внутри сладко потянулось. Наш. Наше. Не отдам! Я совсем его не боялась – наверное, весь страх отбила на призрачном Литейном мосту.

Янхард Полоз подал мне руку. На миг по коже пробежал холод. Обдало вослед жаром – и наши пальцы переплелись.

– Я спрошу немного позднее, барышня Ника, – засияли золотые глаза, – спрошу единственный и последний раз. Спрошу… Выйдете ли вы за меня замуж.

Он склонился ниже. Князь – перед девчонкой. На грани приличий замерли губы в одном дыхании от моих пальцев. Волшебство было в том, что уклоняться и бежать – не хотелось. Только остаться.

– У меня будет только одна попытка для ответа? – мягко спросила.

Мы двинулись прочь из наполненного горячим воздухом кабинета.

Князь бережно подхватил меня по руку. Снег и яркое солнце – за окном. В одном из залов стояла ёлка, а вокруг неё летали зелёные искры магии.

– Если судьба вс-стречается, Ника, – меня повели вниз по мраморной лестнице под изумлёнными взглядами служащих, – то это понятно сразу. Либо так – либо никак.

Спокойствие. Властная уверенность. И тепло, которое укутало нас.

– Вы идеалист, ваша светлость? Или верите в любовь с первого взгляда? – спросила серьёзно. – Ведь мы совсем чужие друг другу. Едва знакомы.

– Чужие? Нет, – хищное красивое лицо повернулось ко мне. – Наши души поют в унисон, девица. Я долго тебя ш-шдал, чужая душа, – раскосые очи заставили сердце замереть.

Губы онемели. Восторг и ужас. Бабка, поездка, видение в окнах Мраморного дворца, там, в моём времени.

– Вы знаете? – немыслимое безумие. Такое сладкое. Такое абсолютно пугающее.

– Я ждал тебя всю свою долгую жизнь, – низкий шипящий голос. И подкупающая искренность слов.

Мы действительно в Мраморном дворце, дворце трёх Константинов в моём мире. В нишах на парадной лестнице до боли знакомые скульптуры дев. Ночь. Утро. День. Вечер. Только немного более нечеловеческие. День – ведунья, Утро – с заострёнными ушками, Вечер – Василиса с посохом и черепом на конце, как из сказки, а Ночь – мрачная тёмноокая красавица с волком у ног.

Мы прошли мимо известного мне по картинкам Белого зала – и сердце замерло при виде позолоченных светильников, блестящего паркета в клетку и сверкающе белой лепнины на потолке и стенах.

– Нравитс-ся? – мелькнули длинные острые клыки. Мою ладошку крепко сжали. – Это здание граф Орлов отдал в дар в своё время Тайной канцелярии. Так и повелось, – негромко пояснил мне Янхард.