Магия бессмертия. Книга тайн.

До сих пор в некоторых простых словах нашего языка сохранилась та энергия, которая превращает их в творящую силу. Возьмем два звука — «Й», обозначающее перерыв постепенности, точку, центр чего-либо, и «А», соответствующее беспредельному расширению какого-то процесса одновременно во всех направлениях. Из этих двух звуков образовано слово, используемое для обозначение себя самого и в русском, и в английском языках. Разница только в изменении последовательности их произношения: «АИ» в английском языке и «ЙА» в русском языке. И эта крошечная разница вырастает в громадное различие двух культур. Первая из них основана на «островном» мышлении, на стремлении собрать все вокруг себя, превратить весь мир в простую и понятную точку. Вторая формировалась практически в беспредельном пространстве, где главной целью становилось расширение себя до масштабов всего мира. В английской культуре главная ценность — «дом-крепость», защищающий и отгораживающий от внешнего мира. В русской культуре изначальная ценность — это «воля», это стремление уподобиться "вольному ветру", не связанному никакими ограничениями и двигающемуся по миру не для обретения каких-то благ, а только из удовольствия, которое доставляет сам процесс движения. И в основе всего этого — перестановка всего двух звуков.

Магия слов и ее основа — ИСТИННАЯ РЕЧЬ — отдельный и очень большой вопрос, к которому мы обязательно вернемся. Пока укажем только, что истинная речь обладает огромной силой, но эту силу почти невозможно использовать произвольно. Каждое ее слово соответствует реальному объекту, поэтому манипулировать словами в ней так же трудно, как и создавать новые объекты. Произвольная перестановка слов означает немедленное изменение реальности, а это требует такого количества личной силы, которым человек изначально не обладает. Другое дело мир ИЛЛЮЗИЙ.

Я говорил о том, что нет резкой границы между реальностью и иллюзиями. Так и с истинной речью. Есть слова, ИМЕНА, которые ближе к изначальному, правильному ритму, чем те образы, которые мы принимаем за реальность. И человек, знающий эти слова и УМЕЮЩИЙ ИХ ПРОИЗНОСИТЬ ПРАВИЛЬНО оказывается почти всемогущим в нашем мире. Другое, дело, что его могущество так же иллюзорно, как и мир, в котором мы живем. Его власть распространяется только на внешнюю форму, он может «превратить» красавца в урода и наоборот, но не может сделать слабого сильным и уж тем более оживить мертвого. То есть он может раскрасить внешний мир в любые краски, но внутренний ход событий, чередование успехов и неудач, жизни и смерти остается неизменным. Так, он может умереть во дворце, а не под забором, но час его смерти, равно как и общий баланс накопленных им впечатлений (кармы), будет тем же самым. Поэтому, оказавшись лишенными знания ИСТИННОЙ РЕЧИ, мы утратили не очень много. Тем более, кое-что мы обрели взамен.

Главное — мы обрели возможность свободно манипулировать словами, создавая словесное описание мира, которое может бесконечно отличаться от реальности. На языке ИСТИННОЙ РЕЧИ назвать черное белым невозможно физически, то есть просто нельзя выговорить те звукосочетания, которые при этом получаются. А на нашем обыденном языке мы можем сказать почти все что угодно. В том числе — сказать правду. То есть мы можем создать словесное описание мира, которое ближе к реальности, чем тот иллюзорный мир, который был навязан нам как единственно возможный мир. Пока мы говорили на языке, близком к ИСТИННОЙ РЕЧИ, это было невозможно — каждое сказанное нами слово в полной мере соответствовало иллюзии, не оставляя никаких лазеек для свободомыслия. Но как только наши слова оказались почти полностью лишенными силы, как только мы обрели возможность произвольно манипулировать ими, у нас появился шанс обратить оковы в инструмент, позволяющий нам выбраться наружу.