Магия без правил

Черный, как самая черная ночь, если не считать начищенных до блеска хромированных деталей. С длинным кожаным седлом, рассчитанным на двух пассажиров. С легким пулеметом на вращающейся турели, установленным на передке коляски. Здоровенный, но в то же время верткий и маневренный – настоящий армейский мотоцикл, гордость немецких моторизованных дивизий. Только вот ни в седле, ни в коляске никого не было. Мотоцикл катил сам. Да еще из глушителя вместо обычного тыр-тыр-тыр неслось дробное, тарахтливое:

– И-го-го-го-го!

Мотоцикл ворвался на поляну и всеми колесами решительно наехал на атакующих Богдана зверей. Заложил крутой вираж в сторону Татьяны, раскатывая в блин подвернувшихся врагов.

Ковальский скинул опустевший рожок автомата, звезданул наседавшего на него волка рукояткой «шмайссера» по зубам, прыгнул снова… и приземлился в седло мотоцикла. Решительно взялся за руль и газанул.

– Бразаускас, идзь тутай! От до буйки жадный, як увлечется, так и ухом не ведет! Бразаускас!

Жадный до драки Бразаускас сыпанул последнюю очередь, скакнул вбок, брыкнул лапой, заехал мохнатой розовой пяткой волку в морду и, мелькнув развевающимися ушами, перемахнул через борт коляски. С налету припал к пулеметному прицелу…

– Тра-та-та-та! – полосуя очередями, гулко пролаял мотоциклетный пулемет.

Перепуганная стая, скуля, подалась к окольцовывающим поляну зарослям.

– Ко мне! Все ко мне! – кружа по поляне, надсаживался Ковальский. – Отступаем!

Богдан напоследок отмахнулся ножами и головой вперед нырнул в коляску, прямо под азартно притопывающие лапы пулеметчика Бразаускаса. Ирка закинула в седло Таньку, сама вспрыгнула на подножку и, не зная, за что ухватиться, всей пятерней вцепилась Ковальскому в ухо. Матёрый досадливо крякнул, но ни слова не сказал, а дал по газам. Черный мотоцикл на полной скорости вырулил прочь с поляны. Очухавшиеся волки разочарованно взвыли и со всех лап помчали в погоню.

– Одервёмся! – утешил Ирку Ковальский, скашивая в боковое зеркало и без того косой глаз. – С таким зверем – и не одерватьсён? – он одобрительно похлопал мотоцикл по хромированной ручке. – То есть ваш?

– Наш, наш! – согласилась Ирка. – Потерялся, а теперь нашел нас.

– Силён! – одобрил Ковальский. – Только глушитель дуже дзивный!

– Нормальный! – перекрикивая бьющий в лицо ветер, откликнулась Ирка. – Это из него лошадиные силы прут!

– И-го-го-го! – согласно протарахтел мотоцикл в ответ. – И-го… го-го… – рвущееся из глушителя бойкое ржание захлебнулось, мотоцикл будто закашлялся.

Ковальский тревожно сморщил розовый нос:

– Много людзи та зайцы для не́го! – он наскоро оглядел облепивших мотоцикл пассажиров и тут же успокоил себя. – Ну той ниц, недолго продержаться тжеба…

Мотоцикл взлетел на пригорок, ухнул вниз, вломился в густой ельник. Волков уже не было видно – отстали, – но завывания еще слышались.

– Тут! – гаркнул Ковальский, сбрасывая скорость. Бразаускас десантировался из коляски прямо в стену кустов. Вцепился лапами в ветви… То, что казалось сплошными зарослями, вдруг подалось, и в лапах матёрого зайца осталось что-то вроде широкой крышки из плотно сбитых досок, по всей поверхности замаскированной ветвями и жухлой осенней листвой. Позади открылось небольшое, отлично спрятанное укрытие.

– Закатывайте! – скомандовал Ковальский, хватаясь за ручки мотоцикла. – Мы тутай свой мотоцикл ховали, поки пшекленты «полисэновцы» ему покрышки не погрызли!

Впятером они закатили мотоцикл внутрь, Бразаускас быстро прикрыл отверстие и расправил ветви. Ирка с изумлением поглядела на казавшуюся нетронутой стену кустов. Даже она, своими глазами видевшая, как Бразаускас маскировал «гараж», уже не могла бы сообразить, где тут прячется мотоцикл. «Лишь бы железный конь ржать не начал», – с тревогой подумала Ирка.

– А сами сюда! – торопливо велел Ковальский, зачем-то хватаясь за крепкий ствол молодой сосны.

Ирка изумленно приоткрыла рот. Сосна, казавшаяся намертво вросшей в землю, легко повернулась вокруг своей оси вместе с основательным куском земли. Между узловатых корней открылся темный провал входа.

– Просимы паньство до нашего схрону, – пропыхтел Ковальский.

Бразаускас спрыгнул первым. Графиня и цыганенок настороженно заглянули вниз… Коротким пинком мохнатой лапы гостеприимный Ковальский спровадил их следом за Бразаускасом.

– Поспешьсён, паненка! – рявкнул он Ирке, держась за ствол. – «Полисэновцы» рядом!

Ирка приготовилась спрыгнуть вниз:

– А запах? По запаху найдут… – неожиданно сообразив, что погоню за ними ведут настоящие волки, спросила она.

Ковальский бросил на нее оскорбленный косой взгляд:

– Обидеть хцешь, паненка? Не родилась еще та волчья шкура, что матёрых зайцев унюхает! Прыгай!

Ирка сиганула вниз. Ковальский последовал за ней, повернул крышку схрона. У них над головами молодая сосна встала на место. Качнулась пару раз, роняя прошлогодние иголки, и замерла, будто не шевелилась никогда.

Вокруг беглецов воцарилась кромешная тьма.

Глава 13 Война за капустную грядку