Магия без правил

– Ты ей жених? – требовательно вопросил ачуч-пачуч.

Богдан скривился. Поглядел на несчастную Татьяну, на грозную Ирку, тяжко вздохнул… и через силу кивнул.

– Выкуп возьмешь? – искушающе предложил повелитель ачуч-пачуч. – Золото дадим, камни дадим – все есть!

Богдан скроил страдальческую физиономию, так и кричавшую: он не то что выкуп бы взял, он бы и сам доплатил, чтоб Армен его от графини избавил, но… Богдан упрямо помотал головой – не возьму.

– Тогда сражаться будем! – торжественно провозгласил Армен. – Один на один! Ты один… ну и я со всем своим войском!

Не успели ребята охнуть, как ряды ачуч-пачуч дружно ощетинились копьями, мечами, луками с наложенными на тетиву стрелами. Все это оружие было направлено Богдану в лицо.

– А что? – не смутился повелитель ачуч-пачуч. – Все по-честному, слюшай, а? Ты очень большой…

– Зато ты о-очень умный… – пробормотал Богдан, пятясь к стене.

– Ой, внук, что творишь, позор на мою седую голову! – завопила бабушка Сирануш, вцепляясь в свои иссиня-черные косы. – Уже совсем маленький стал, а ведешь себя как большой! Драться он собрался! Разве ж так согласия девушки добиваются? Девушку уговаривать надо, подарки сулить!

– А тогда она согласится? – поинтересовался ачуч-пачуч и, немедленно оставив Богдана, перенесся обратно на помост. Пыхтя, принялся карабкаться вверх по складкам Танькиной юбки, бормоча. – Замуж за меня выходи, да? Золото подарю, каменья подарю, кольца, серьги подарю! Дом новый поставлю, большой, в самом центре – прямо под Армянской улицей! На свадьбу всю родню позовем. Из Еревана позовем, из Эчмиадзина позовем, из ростовской Нахичевани тоже позовем! И из Канады позовем, а? Все приедут, все подарки дорогие подарят! – он добрался как раз до Танькиной руки, обхватил ее палец и завопил на весь зал: – Все, бабушка, я ее поуговаривал, подарки пообещал, значит, она согласна! Играем свадьбу!

– Не-ет! – не своим голосом снова завопила Татьяна, но, кажется, было поздно.

Вокруг них загудело, засверкало, полыхнул ослепительный золотой свет…

Глава 21 Не женитесь на блондинках

Прежде чем открыть глаза, Ирка торопливо заткнула уши. Со всех сторон раздавалось гудение, верещание, скрежет, пронзительные взвизги каких-то музыкальных инструментов. И неумолчный, ритмичный стук барабанов. Не вынимая пальцев из ушей, Ирка опасливо приоткрыла один глаз – и охнула.

Она, Танька и Богдан стояли посреди очень красивого, вроде даже старинного кафе. Вокруг них тянулись длинные, покрытые цветными скатертями и уставленные тарелками столы, а на краях тарелок… На краях тарелок сидели веселящиеся ачуч-пачуч. Там же, на столах, расположились наяривающие музыканты, кружился хоровод девушек.

– В армянском кафе гуляем! Для нас в дудук дуют, тар щиплют, в доол барабанят! Пошли жениться, невеста! – кричал Армен, все еще обнимающий Татьянин палец.

– Оставьте меня в покое! Не пойду я никуда! – совсем не аристократически завопила графиня, изо всех сил тряся пальцем с вцепившимся в него женихом.

– Пойдешь! Ты согласилась! – болтаясь в воздухе и изо всех сил цепляясь за палец, орал упорный ачуч-пачуч.

– Пойдешь! Сейчас же! – вдруг подтвердила Ирка и подпихнула Татьяну в спину.

Подруга, опешив, уставилась на нее. А вроде бы равнодушный Богдан крепко вцепился Таньке в другую руку, не занятую ачуч-пачуч:

– Что говоришь, гадалка, куда она пойдет, если она не хочет? И мне тоже это вовсе не нравится, – уже совсем-совсем тихо добавил мальчишка.

– Надо! – отрезала Ирка. – Он к нам не подойдет! – и она указала туда, где стоял главный стол. – Его так просто не выпустят!

На столе в ряд стояли толстые лупы – самые разные: круглые и квадратные, на тонких ножках и на широких подставках. А за ними в своих креслах восседали самые маленькие, а значит, и самые старые ачуч-пачуч. Центральное место было отдано бабушке Сирануш. Сквозь увеличительное стекло видно было недовольное выражение на ее лице – затея внука ей по-прежнему активно не нравилась.

Именно туда, к главному столу, Армен и тащил свою невесту: там, видно, и должна была состояться сама свадьба. Но Ирка показывала на оркестр, пристроившийся сбоку от старейшин, вовсю наяривающий в честь повелителя и его светловолосой невесты. Музыканты слаженно грохотали что-то бойкое и ритмичное, дело портил лишь солист с длинной то ли дудкой, то ли флейтой, которую ачуч-пачуч назвал дудук. Тихо и меланхолично дудук выводил мелодию из старой комедии советских времен: «Помоги-и мне… Помоги-и мне… Видишь, ги-ибну…»

Солист смущенно отнял дудук от губ, перевернул, заглянул в отверстие, потряс и снова дунул. Дудук захрипел и взорвался заводным битловским: «Help! I need somebody’s help!»[32]

– Ой! – растерянно сказала Татьяна, уставившись на дудук. – Но ведь если я туда пойду – меня же там замуж выдадут!

– Не выдадут! – вдруг облегченно выдохнула Ирка, едва сдерживаясь, чтоб не расхохотаться. – Какая же я глупая! Могла бы раньше сообразить! Ла́мед-во́вник с его веником!

В ответ на недоуменные взгляды друзей радостно пояснила: