Магия безмолвия. Эпизод II

Я не понимала, где нахожусь и почему, а все воспоминания выглядели размытым сном, и мне никак не удавалось сосредоточиться на них, увидеть и вспомнить хоть что-то. Единственное, что я помнила, – боль в запястьях и на сердце, но никаких следов на коже и на ткани платья на груди я не обнаружила. Это не поддавалось никакому объяснению. Но прежде чем я успела хоть немного запаниковать, меня поприветствовал знакомый голос:

– Здравствуй, Эльсами. Я вижу, ты всё-таки добралась до этого места. Жаль. Я думал, твой демон всё же найдёт в себе силы усмирить свою гордыню.

– Авалон, вы? – Я повернула голову в сторону, откуда донёсся голос, и с удивлением увидела Древнего, который расположился в одном из кресел, как и кто-то другой. Они оба склонились над столиком, на котором стояла шахматная доска с расставленными на ней резными фигурками, так, словно игра шла уже несколько часов, хотя я могла поклясться, что ещё минуту назад здесь никого не было. – Что вы здесь делаете? Если я могу говорить, то это опять сон, да?

– Боюсь, что не совсем, – качнул головой мужчина. Оставив недоигранную партию и откинувшись на спинку кресла, он обратился к своему сопернику: – Геката, не объяснишь малышке некоторые подробности её пребывания здесь?

– Геката? – тихо охнула я, машинально отступая назад и понимая, что тот, с кем играл Авалон в шахматы, был не кто-то, а сама Хранительница душ…

Сердце сжалось в комок от дурного предчувствия.

– Ну, Эльсами, не всё так плохо, – ласково произнесла женщина, закутанная в тонкий бархатный плащ. Поднявшись с кресла, Хранительница тряхнула головой, отчего её длинные иссиня-чёрные волосы, вьющиеся полукольцами, рассыпались по плечам и спине, и ласково улыбнулась: – Не стоит меня бояться. Я не причиню тебе вреда.

– Если это так, тогда зачем я здесь? – задала я вопрос, переводя взгляд с безмятежного лица Древнего, который сидел закинув ногу на ногу, на лик Гекаты с его холодной, неживой красотой.

– Это долгая история, – улыбнулась женщина, подходя ближе и заставив меня насторожиться ещё больше. – Когда-нибудь я расскажу тебе её.

– Нет, сейчас! – выкрикнула я, понимая, что хватит с меня секретов, тайн и недомолвок, которые и так с лихвой заполонили мою жизнь. И мне было уже откровенно всё равно, на кого я сейчас позволила себе повысить голос и чем это могло кончиться. – Я хочу знать сейчас, что происходит и почему я здесь оказалась! Немедленно расскажите мне, что произошло! Ведь вы знаете оба, не так ли?!

– Геката, покажи ей, – спокойно отреагировав на мою истерику, тихо попросил Авалон, подперев тыльной стороной ладони подбородок и избегая моего взгляда, смотря на пламя, танцующее в очаге.

– Хорошо, – легко согласилась женщина и, подойдя ко мне, протянула хрупкую бледную руку. – Идём со мной, дитя.

Недоверие и страх боролись во мне со страстным желанием всё узнать, и я, всё ещё сомневаясь, всё же протянула свою руку, едва не вздрогнув, когда коснулась ледяной кожи.

Геката потянула меня за собой и, взойдя на помост, подвела к неглубокой чаше, наполненной прозрачной водой, в гладкой поверхности которой отразилась лишь я одна. Отпустив меня, Хранительница провела ладонью над водной гладью, не коснувшись её, но от этого жеста вода пошла рябью, а когда успокоилась и разгладилась, на ней появилась картинка, заставившая меня судорожно вцепиться в край чаши, серебряными ногтями царапая камень.

По улицам ночного города металась большая пума, промокшая насквозь от проливного дождя. Она вынюхивала что-то или кого-то, и в один момент, когда вспышка молнии осветила главную площадь, глаза напрягшегося зверя сверкнули алым, а через миг приняли ровный сапфирово-синий цвет. А через несколько секунд хищник, видимо, уловил нужный ему запах и в несколько прыжков очутился у крыльца старого, почти развалившегося дома. Внутрь его, а точнее, в подвал, больше похожий на каменный жёлоб, стены которого были забрызганы кровью, ворвался уже не зверь, а злой демон, едва не разрушив крыльями и когтями ветхие стены.

Но несмотря на его спешку, я поняла, что он опоздал…

Я почувствовала, как сердце начинает биться в груди всё медленнее, гул в ушах становится всё громче, затопляя сознание. Ладони вспотели и похолодели, когда я увидела, как демон упал на колени перед хрупкой фигурой в тёмно-алом платье, распятой на полу, прибитой за руки железными штырями к каменной поверхности, надёжно удерживая её посреди пентаграммы, чьи контуры были залиты кровью из глубокой раны на животе. Алые концы длинных волос цвета червонного золота терялись в кровавых лужах, в которых тонули отблески красных рубинов из украшений.

Лицо чернокрылого эрхана застыло восковой маской, а в глазах отразились непонимание, ярость, опустошение и боль, когда он увидел чёрный кинжал, глубоко вонзённый в её сердце и остановивший навсегда его мёрный стук.

Я без слов поняла, что мне хотели сказать Геката и Авалон.

Лежащая в подвале на холодном полу девушка была мертва.