Магия безупречной (СИ)

Наши сны быстротечны. Бывает, они мелькают рваными и неясными картинками, а бывает, мы видим их словно сидим в кинотеатре и смотрим как кино. Просыпаясь, мы можем помнить сны долгое время, а бывает, забываем о них через минуты. Сны могут быть вещими. Они предсказывают наше будущее, и, когда наступают такие моменты в жизни, мы вспоминаем, что нам это уже когда-то снилось или же с нами это уже происходило раньше. Но бывают самые волнительные сны — они о нашем прошлом. В основном такие сны показывают о самом главном событии в жизни — уже прошедшем. Ночью душа отправляется в путешествие, так или иначе открывая тайны подсознания. Сновидения могут многое рассказать и даже причинить боль, через которую в реальности вы уже давно прошли, но сны заново напоминают о тех мучительных страданиях…

— Беги в лес, Кэролайн! — послышался дикий крик матери, когда Кэролайн выходила из леса, где собирала травы.

Она обернулась и увидела, как загорелась ближайшая хижина от моря. Ничего толком не понимая, Кэролайн побежала обратно в лес, как приказала ей мать, а затем появились варвары, размахивающие топорами. Это были викинги, которые не пощадили никого в деревне. Они убивали беззащитных людей, рубя на куски и сжигая заживо. Она стояла за деревьями, зажав рот ладонью, чтоб не закричать от развернувшегося перед ней ужаса. Те люди, что пытались бежать в лес, чтобы скрыться, как она, были пойманы и жестоко растерзаны.

Картинка поменялась, и теперь Кэролайн стояла на коленях перед окровавленным трупом своей матери и, рыдая, качалась из стороны в сторону. Казалось, она вовсе сошла с ума от накатившей в сердце жгучей боли. Кэролайн смотрела по сторонам и не верила своим глазам. День превратился в ночь из-за чёрного дыма горящих домов, а жители деревни были повсюду, разбросанные словно поломанные, залитые кровью куклы, лежащие на земле.

— Эй?! Что тут произошло? — Кэролайн пустым взглядом посмотрела на мужчину, который легонько тряс её за плечи, чтобы она пришла в себя. — Мы из соседней деревни. Увидели дым. Кто напал на вас?

— Викинги… — смогла лишь только прошептать ему она. Затем Кэролайн запустила в волосы окровавленные пальцы и начала их рвать на себе от горя.

— Перестань, этим ты ничего не изменишь, — нежно произнёс мужчина. Разжав по очереди её пальцы, он крепко её обнял. — Они заплатят за это, обещаю. — И она поверила ему. В его объятьях она почувствовала себя защищённой от этого жестокого мира. — Как тебя зовут? — Мужчина взял её лицо в ладони и заставил посмотреть в его глаза, и они были наполнены нежностью и сочувствием.

— Кэролайн, — прошептала она опять, глотая слёзы отчаяния.

— А я Ник. Вставай, дорогуша. — Он помог ей встать и приобнял за талию, так как Кэролайн пошатывалась от потрясения и бессилия. — Мы поможем тебе похоронить всех павших и дадим пристанище в нашей деревне…

Сон начал обрываться, и она как могла хваталась за него, но объятья Морфея всё же выпустили от себя. Её опять кто-то тряс, но это было уже в реальности. Кэролайн это поняла, даже не открывая глаз.

— Кэролайн, да проснись же ты! — услышала над собой она голос Джонатана. Она с трудом разлепила заплаканные глаза и наткнулась на обеспокоенный взгляд друга. — Наконец, — с облегчением выдохнул он, — ты кричала дикими воплями во сне, не говоря уже о рыданиях. Я с трудом тебя разбудил.

— Мне снился сон, Джонатан, дурной сон. — Он помог ей сесть и, приобняв её, понимающе кивнул. — Этот сон о прошлом. Я стала вспоминать во сне.

— Разве ты не всё помнишь о прошлой жизни? — удивлённо посмотрел на неё Джонатан.

— Я говорю сейчас не о жизни Катарины, а Кэролайн, самой первой из безупречных — истинной меня.

Тогда она ему рассказала всё. Почти всё, упустив момент с его сестрой и о пророчестве, касающегося Клауса. Кэролайн всё думала, почему тот мужчина, проявивший к ней доброту после набега викингов, так похож на Клауса — одно лицо, вот только светлые волосы у него в её сне были до плеч. Она чувствовала, что этот Ник стал впоследствии её возлюбленным и что это именно от него родились у неё дети; но тогда почему она не увидела его настоящего лица? Неужели Клаус так глубоко запал ей в душу, как утверждала истинная она в небытии?

— Ты утверждаешь, что сейчас у тебя раздвоение личности? — уточнил Джонатан после её рассказа. — Сейчас, после завершения ритуала, в тебе сидит личность Катарины и самой первой из вас?

— Не совсем так, Джонатан, — нервно улыбнулась она, — у меня остались воспоминания Катарины. Я всегда была после ритуала возрождения первой из безупречных. Осознание этого увеличилось после его завершения. Вот только я теперь без воспоминаний о прошлой жизни. И сейчас они стали ко мне приходить в виде снов, но я не хочу вспоминать обрывками, мне нужно всё и сразу.

— Похоже, нам придётся заново знакомиться? — засмеялся Джонатан. — И хочу заметить, что ты намного капризней стала. Быть может, я помогу тебе с этой проблемкой, но сперва желаю уточнить кое-что. Ты ведь помнишь про обещание насчёт Марселя?