Магия чисел. Математическая мысль от Пифагора до наших дней

То был редкий случай любви с первого взгляда и полнейшего взаимопонимания между Платоном и его до некоторой степени беспутным учеником. Как оказалось, у Диона был первоклассный ум, и возможность использовать его для чего-то более неподатливого, чем куртизанка, доставляла ему редкое удовольствие, которого он ранее не ведал. Услышав о добродетели, возможно впервые в своей жизни и следуя не слишком явному (в случае Платона) утверждению Сократа, предполагавшему, что добродетель является эквивалентом знаний, Дион стремительно развернулся своим сознанием к философии. Его переход от зла к добру стал неожиданным и столь же прочным, как всякая перемена религиозных убеждений. Охваченный энтузиазмом в отношении чистых радостей познания и выгод от добродетели, Дион загорелся желанием изменить что-то вокруг самого себя. И он выбрал тирана. Но Дионис как-то не был готов стать ни добропорядочным, ни хотя бы грамотным. Поняв, что случай оказался слишком сложным и щекотливым для него, Дион призвал Платона для консультаций. После множества отговорок Дионис уступил и дал философу аудиенцию.

Легкая победа над Дионом сделала Платона слишком самонадеянным. Увлекшись собственным рвением и тягой к добродетельной жизни, он доказывал, к своему собственному удовлетворению, что несправедливость и жестокость тирании не доставляет удовольствия, а только боль самому тирану. Дионис выслушивал его аргументы так внимательно, как только Платон мог желать. К несчастью для обоих, учитель пренебрег игрой эмоций на лице ученика. Когда же стало слишком поздно, Платон осознал, что он слишком увлекся. Влекомый оглушающей яростью, Дионис начал кричать, что его не смеет учить и оскорблять какой-то там педагог. Кто такой Платон, чтобы указывать ему, царю Сиракуз, как надо управлять? Если этот вздор и называется философией, о которой постоянно говорит

Дион, то с него явно достаточно. Философ же пусть катится прочь так скоро, как пожелает… если ему это удастся. Платон все понял. Дионис не собирался терпеть его в Сиракузах, хотя и был убежден, что человек, оскорбивший его своими рассуждениями о тираническом правлении в Сиракузах, в любом случае должен там остаться навеки.

По великому везению в это же время судно, доставившее Поллиса, посланца Спарты, в Сиракузы, еще находилось в гавани и уже готовилось поднять паруса и отправиться домой. При содействии Диона Платон вовремя взобрался на борт, дабы избежать гибели, но до этого Дионис уже успел переговорить тайком с Поллисом. Они договорились, что Платона надо убить ударом в голову во время путешествия, а тело выкинуть за борт или, если не представится такого случая, продать в рабство. Не имея желания совершать убийство, о котором афиняне рано или поздно узнают, дипломатичный Поллис выбрал второй вариант. Прибыв на остров Эгина (где, по утверждениям некоторых, Платон родился), Поллис продал широкоплечего философа в рабство на галеры. Поллис поступил особенно цинично, поскольку Эгина и Афины в тот момент находились в состоянии войны. Он, в конце концов, мог бы подождать, пока судно достигнет нейтрального порта.

Но все разрешилось очень хорошо. Платона узнал коллега по любви к мудрости Аннисер из Кирена, он выкупил философа за полталана и доставил его, опять свободного человека, в Афины. Когда же друзья Платона попытались вернуть долг Аннисеру, тот грациозно отказался переуступить им свою единолично заслуженную честь услужить философу.

Услышав о благополучном прибытии Платона в Афины, Дионис осознал, какого он свалял дурака. Со специальным посланником он направил Платону подозрительно искренние извинения, приглашая его вернуться в Сиракузы и преподать Диону и ему дальнейший курс лекций по политической науке. Платон довольно резко ответил, что философия «не оставляет ему времени думать о Дионисе».

Поскольку Платона больше не было рядом с Дионом, чтобы ободрять и направлять его, тот впал в печаль и начал плести интриги. Он начал усердно трудиться над вопросом, как занять место тирана, попутно стараясь сделать из себя философа. Когда тиран умер, а несколько распутный Дионис-младший стал правителем Сиракуз, Дион почувствовал, что настало время пригласить Платона. Либо сейчас, либо никогда, настал момент установления правления на основополагающих метафизических принципах. Новый тиран лично не питал неприязни к проекту. Ему было даже интересно познакомиться с Платоном после всех тех рассказов, которые он столько раз слышал от Диона об отсутствующем учителе. Он даже провозгласил, что тоже станет философом. Выходило, молодой тиран вообразил, что он в состоянии исправить грубую ошибку отца и доказать высокомерным афинянам, что он не варвар.