Магия, что обитает в твоём тёмном сердце (СИ)

— Я прекрасно знаю повадки всех в этом приюте! — гордо поднял голову Куликов, а после подошёл к Агонии и взял её за плечи. — У неё всегда было чёрное сердце, а теперь твоя жестокость наконец пробудится, дорогая Агония, и твой амулет наполнится беспросветной тьмой!

Василиса Лебедёва осматривала маленький садик, располагавшийся на территории «Золотого солнца». Идеальная солнечная погода для таких прогулок среди цветущей природы: зелёные деревья, переливающиеся песни птиц, краски цветов. Недалеко журчала речка с прозрачной водой, а через неё вёл узенький деревянный мостик. Вот только немного смущал обрыв рядом с садом: если с него спрыгнуть, то можно было пролететь минимум десять метров, так ещё и снизу забытая всеми тропа вела с холма прямо в чёрную бездну — пещеру.

Гостья остановилась, когда увидела возле речки девочку лет тринадцати. Она сидела на корточках, водя острой палкой по водяной глади. Всё, что смогла разглядеть в девочке Василиса Лебедёва — это длинные каштановые волосы, заплетённые в косу и обмотанные вокруг головы, и лёгкое розовое платье. Ноги были босыми, но малютке было на это всё равно.

Женщина уже хотела пройти мимо сиротки, но как только та заметила высокую девушку, подпрыгнула от удивления:

— Здравствуйте!

Лебедёва на миг была ошарашена таким внезапным подскоком, но, придя в себя и немного успокоившись, кивнула в ответ:

— Здравствуй.

— И-извините, что застали меня здесь… — заикаясь, пролепетала девочка, пятясь в сторону. — Я должна быть в корпусе, но… я люблю природу.

Краска, мигом покрывшая лицо сиротки, сразу бросилась в глаза Василисе Лебедёвой. Но этот испуг показался женщине очень забавным, ведь она сразу поняла, насколько Сергей Владимирович Куликов внушил своим подопечным о важности недавно прибывшей гостьи.

— Я тоже, — улыбнулась женщина, — я тоже, ведь природа удивительна!

— Да, но этого никто не замечает… — почти шёпотом сказала девочка.

— Как тебя зовут? — поинтересовалась гостья, присаживаясь на траву, недалеко от того места, где недавно сидела сиротка. — Я много слышала о том, что в этом приюте дают странные имена.

— Ф-фрида…

Девочка ощущала, что её одновременно колют сотни иголок по коже. Это ощущение, когда ты больше всего на свете жаждешь уйти или, даже правильней сказать, сбежать с того места, где стоишь, но обстоятельства заставляют оставаться. Фрида будто приросла к земле.

— Почему же про ваш приют так много дурных слухов? — задала себе вопрос Лебедёва. — У вас вполне пригодные условия, только персонала нет, но разве это мешает?

Фрида пожала плечами, не произнеся ни слова в ответ. Язык будто не хотел шевелиться, зубы сильно сжались, а в горле пересохло. «Не будь такой трусишкой, как Иннокентий!» — карала себя в мыслях девочка.

Василиса Лебедёва показала жестом, что Фрида может присесть рядом с ней, а пока девочка с трудом выполняла просьбу, женщина открыла свою кожаную сумку через плечо, ища в ней мобильник. Как только дело было сделано, гостья нашла в телефоне фотографии, показывая их Фриде.

— Это мои сыновья, — произнесла Лебедёва. — Именно они вскоре будут в вашем лагере.

Сиротка стала всматриваться в одну из фотографий, разглядев на ней двух мальчиков. Одному было на вид лет двенадцать, он был владельцем густых и золотистых, как солнце, волос, а так же больших голубых глаз. Но в зрачках мелькал тот огонь, который показывал, что в душе у этого парня сплошные забавы и веселье, что нельзя было сказать о его брате. Выглядел второй мальчик серьёзно, губы были настолько сжаты, что превратились в одну розовую полочку. Непослушные чёрные волосы прикрывали глаза, но Фрида заметила, что они были тёмно-зелёного цвета, примерно такого же, как и сухая трава в раннюю осень.

Фотография переменилась на совершенно другого парня. На вид ему было примерно столько же, сколько и тому черноволосому, а точнее лет десять. Но в отличие от предшественника, светло-русые волосы были аккуратно причёсаны, а поэтому и глаза было легче разглядеть. Хоть они и пытались выглядеть как можно более жизнерадостно, но Фрида заметила в них тоску…

— А это кто? — тихо спросила девочка, когда поняла, что собеседница никак не прокомментирует фотографию.

— У нас большая семья, — хрипло ответила Лебедёва. — Понимаешь, это сын моей сестры… У нас с ней не очень хорошие отношения…

Женщина резко убрала телефон в сумку, чтобы закрыть эту ужасную, для неё, тему. Сейчас эмоции брали верх, но нельзя было позволить себе полностью поддаться им.

— Что-то слишком много я говорю о себе! — спохватилась женщина. — Что же насчёт тебя?

— Ничего, — более окрепшим голосом сказала Фрида. — Кормят хорошо, не жалуемся, развлекаем себя как можем.

— А что за традиция носить камни?

— Сергей Владимирович говорит, что они обладают какой-то силой, — махнула рукой сиротка. — Но это не похоже на правду. Я ещё ни разу не ощутила эту силу.

Фрида напряглась: в кустах послышался шорох. Но когда девочка обернулась, то звуки сразу стихли. Конечно, в этой зоне любили гулять остальные дети, так что и в удовольствии понаблюдать они не могли отказать!