Магия чувств (СИ)

– А теперь все попользуются, – отозвался Барсет. – Не жалко?

– Да и жалко не было, – я развела руками. – Не смотрели б вы волками, и не пытались бы сожрать, я бы и скрывать не стала. Дело-то житейское.

Мужчины фыркнули, переглянулись, и Барсет заговорил первым.

– У меня тут одно дело организовалось. Может, поможешь?

– А потом мне, – согласился Ирек.

Я кивнула.

Работа так работа. Тем более, полезная и нужная.

* * *

Барсет передвигался по столице верхом. Для меня лошади не нашлось, и пришлось мне сесть на коня позади него. Обхватить за пояс, и нормально.

Главное, ехать не очень быстро, а то и лошади тяжело, и самой можно свалиться. Все же не привыкла я верхом ездить, не аристократка. Да и где в лесу коня гонять? Разве что в деревне, но там не такому научишься. Охлюпкой ездить, например, а вот правильной посадке, осанке, поведению… Вета как начала перечислять, мне дурно стало. Еще и костюм для верховой езды специальный, и седло…

Ох, мамочки!

– Что там за дело? – спросила я. Можно бы и молча ехать, но… – Давнее?

– Я уж дней десять бьюсь. Там… пакостно там, – просто ответил Барсет. – Понимаешь, есть семья. Муж, жена, трое дочерей. И с ними еще мать мужа живет. Все хорошо, все замечательно, муж – купец не из последних, деньги домой приносит, любовниц не держит, по борделям не ходит. Все друг друга любят, ценят, уважают, сплошное благолепие и красота. А потом в один прекрасный день падает муж с лестницы.

– Спьяну?

– Да кто ж его знает? Винищем от него разит, но… есть и еще одно. Он в халат был одет вот, на халате масляное пятно обнаружилось. Домашние тапочки чистые, лестница чистая, все чистое… бабы в один голос утверждают, что любили мужа и отца без памяти, ревмя ревут… и ты понимаешь, мать мужа тоже это утверждает.

Я хмыкнула.

Да, будь она мать жены, там все понятно, родная кровиночка – это солнышко, а мужа и убрать можно, чтобы не заслонял. А вот мать мужа? Прикрывать убийцу родного ребенка?

Странно как-то.

Обычно все бывает наоборот… я вспомнила мать Миха, свою несостоявшуюся свекровь… Та бы меня за один взгляд в речке притопила, что уж там о чем-то серьезнее говорить?

– Ее не запугали? Ничего такого?

– Ты знаешь, нет. Я с таким сталкивался, умею различать. Увидел бы. Страх, как любовь, как ненависть – есть чувства, которые не спрячешь.

Тут я с ним была согласна. Но вдруг?

– А если страх не за себя? Или шантаж?

– Не знаю. Для того ты мне и нужна, чтобы до конца разобраться с этими бабами, пока меня с ума не свели. А еще там лестница чистая, аж выскоблена. И перила, и все остальное… знаешь, она резная, так вот, ощущение, что кто-то над ней месяц стоял. Ни пылинки в завитушках.

Как тяжко вытаскивать пыль из резьбы, я знала. Но это опять-таки не преступление.

– Может, тоже вымыли?

– Всякое в жизни бывает…

– А в остальном доме там как? Может, тоже все вылизано?

– Да нет. Я даже паука в одном месте увидел, спросил, так бабка, мать мужа, отговорилась, мол, к деньгам. В гостиной он к деньгам, ага, а лестницу всю выскребли.

Я задумчиво почесала нос кончиком пальца. Странно, конечно, но что в этом удивительного? Хотя…

– Лестница с двух сторон резная, с одной?

– С двух.

– Есть возможность веревку натянуть?

– Пожалуй, что и есть. И гвозди для этого заколачивать не придется.

– Масло, веревка, лестница…

– И серьезный сговор, иначе тут никак.

– А наследство кто получит?

– Девчонкам приданое поделят на троих, что жене, что матери там такие крохи достаются…

– Так может, у кого из девчонок любовь стряслась?

– Поди, разбери этих баб, – искренне ответил Барсет. – Вы ж такие… сами придумаете, сами поверите, сами обидитесь, сами мстить начнете. Пока до правды докопаешься, озвереешь. Но вроде там еще малявки, старшей пятнадцать, младшей двенадцать…

– Для деревни возраст почтенный. В нем уж замуж выдают, – задумалась я.

– Это в какой же деревне так рано замуж выдают? – удивился Барсет. – У нас уж лет сто, кабы не больше, девчонок раньше шестнадцати лет ни-ни. Никакого замужества.

– Почему? – о таком выверте в Раденоре я не знала.

– Потому как мала. Вы, бабы, как яблоки зреете, а если яблоко раньше времени сожрать, ничего хорошего не будет. Или здоровье подорвет, или ребенка скинет, помрет раньше времени… это еще его величество Анри закон установил. И даже Храм не пискнул. Выговорили себе право разрешать такие браки, но при условии освидетельствования не меньше, чем пятью лекарями.

Я пожала плечами.

– Что, у Храма своих лекарей мало было?

– Это дело такое… получить все разрешения, пройти осмотры – длинная песня. Лекари-то должны быть с королевской службы, а там иголку в мешке не спрячешь. Если кого и подкупишь, а слухи все равно пойдут, сплетни… нехорошо может получиться. Дойдет до его величества, он и рассвирепеет. Бывало.

– Даже так?