Магия Дерини

— Отлично, — выдохнул Килиан, едва выговаривая слова, осознавая, что его невидимые наблюдатели удалились и вернулись к своим собственным делам. — Теперь переведем наше внимание на твою левую руку, — говоря это. Килиан тихо передвинул свою левую руку с плеч мальчика и обхватил его обнаженное запястье. — Почувствуй мое прикосновение к запястью и думай о том, как кровь поступает к этому участку тела. Знай, что ты можешь управлять притоком крови к этой руке. А теперь напряги все силы своего мозга, чтобы ограничить этот поток.

Он начал процесс сам, но почувствовал, что ученик подхватил и продолжил почти немедленно, инстинктивно усиливая соответствующие контролирующие центры. По настоящему довольный Килиан убрал свои собственные контролирующие силы и открыл глаза. Он поднялся и встал сбоку около Симонна, по-прежнему слегка обхватывая левое запястье мальчика. Почти вся рука сильно побледнела, и теперь Килиан провел двумя пальцами вдоль спины. Он тихо сказал:

— Хорошо сделано, Симонн. Теперь ограничь нервы, чтобы заблокировать чувство боли. Ты знаешь, что нервы пролегают там же, где и кровеносные сосуды. Сожми их в области запястья и отключи все ощущения в этой руке.

И он опять погладил руку мальчика, помогая ему сконцентрироваться на ней. Затем правой рукой он взял с маленькой полки в ногах кровати маленький, острый как бритва скальпель, положив его так, чтобы Симонн не видел его. и приказал мальчику открыть глаза.

— Теперь удержи то, что ты сделал. Ты ограничил снабжение руки кровью и заблокировал чувствительность в ней. Это сделал ты, а не я. Проанализируй точно свои ощущения в руке сейчас так, чтобы ты при желании мог повторить это. Посмотри, если это поможет тебе удержать образ.

Мальчик был в глубоком трансе, его взгляд с трудом фокусировался, когда он поднял руку и сжал пальцы перед лицом. Килиан наблюдал за ним, пока он не закрыл глаза, а затем опять обхватил запястье мальчика.

— Как ты считаешь, у тебя все в порядке? — сказал Килиан, поглаживая двумя пальцами ладонь, пальцы, а затем и спину Симонна, чтобы вернуть его внимание. Мальчик рассеянно кивнул, руки его полностью расслабились в руке Килиана.

— Да, Ваше Преосвященство, — прошептал ом.

— Хорошо, — сказал в ответ учитель, собрав кожу ж тыльной стороне ладони, мальчика, резко оттянув ее. — Ты чувствуешь что-нибудь?

— Легкое чувство сдавления, — ответил мальчик. — Не больно.

— Как ты думаешь, сможешь ли ты это выдержать? Что если бы я сделал что-то более болезненное, что подвергнет испытанию твой контроль над остановкой крови? — настаивал Килиан. Испытующе глядя на мальчика в глаза, он поднес скальпель прямо к глазам Симонна, а затем слегка надавил лезвием на выпуклость у основания его большого пальца. — Я не прошу тебя заживлять то, что я сделаю, я этим займусь сам, когда мы закончим. Но сможешь ли ты задержать боль и кровотечение?

Симонн быстро моргнул глазами несколько раз, глубоко вдохнул и выдохнул, опять находясь под жестким контролем.

— Думаю, что смогу, — ответил он.

— Да, ты сможешь, — без дальнейших отступлений, внимательно наблюдая за Симонном и стараясь, чтобы он не видел скальпеля, Килиан вонзил лезвие в мякоть руки мальчика на глубину в полногтя. Взгляд Симонна на мгновение застыл, когда скальпель входил в него, но рука не вздрогнула и не кровоточила.

— Очень хорошо, — выдохнул Килиан. — Я видел многих людей намного старше тебя, которые сильно бледнели. когда я это делал. Могу я немного продолжить урок, чтобы закрепить его? Не сомневаюсь, что ты выдержишь.

Вздохнув еще раз глубоко и медленно, мальчик кивнул в знак согласия, на этот раз наблюдая, как Килиан вонзал лезвие глубже.

Надрез увеличился, когда Килиан вынул лезвие, но кровь не текла.. а только немного сочилась.

— Так, держи, — сказал Килиан, с улыбкой вкладывая скальпель в здоровую руку Симонна. Сам он приготовился использовать свои целительные силы. — Ты хочешь посмотреть, как выглядит твоя рука изнутри, прежде чем я заживлю рану?

Мальчик посмотрел на рану, лицо его исказилось, когда он слегка согнул руку, и у него появилось ощущение какого-то неудобства. Затем перевел свои карие глаза на учителя с невысказанной мольбой. Он прошептал:

— Мне кажется, лучше бы вы сейчас поскорее закончили и заживили рану.

Он попытался не показать чувства нарастающего беспокойства, но Килиан все понял по тому, как мальчик судорожно сжимал ручку скальпеля, надеясь, что священник не заметит этого.

— Я так и сделаю, сын мой, — тихо сказал Килиан. Он не обнаружил признаков боли у ученика, даже когда провел свободной рукой по лбу мальчика.

— Рана не беспокоит тебя, значит, это не она вызывает в тебе тревогу. Можешь мне сказать, что тебя беспокоит?

Мальчик, казалось, почерпнул силы в словах Килиана. Он с видимым усилием успокоил себя, когда Целитель перевернул его руку и надавил на края раны, чтобы расширить ее. Симонн старался не смотреть на то, что делает Килиан.

— У меня странное чувство оттого, что я знаю, что разрез должен пульсировать и кровоточить, как заколотый поросенок. Но этого не происходит.