Магия, детектив, принцесса

      Осмотревшись, заметил, что многие менты на земле достали стволы - сейчас нам дадут прикурить! Приказал Василисе лететь за мной - теперь, с мужиком в руках, я выпускать заклинания не мог. Впрочем - и никаких боевых действий против нас не последовало.

      Вначале я удивился - ожидал тучу пуль в наши многострадальные зады, а потом ругнул себя - моё подсознание сработало совершенно верно - ведь зачем я подхватил этого мента? Заложник! Они боятся, что попадут в него, а если даже не попадут, и врежут точно по мне - я его выроню. И тогда тому точно придёт большой белый полярный лис.

      Я выбрал направление на Грузию, вернее на то, что осталось от неё после катаклизма - расчёт на то, что скроюсь в горах, куда вертолёт подняться не сможет. Среди вулканов. Три вертушки увязалось за мной - кроме них никого из противников в воздухе не осталось - я всех летунов посбивал.

      Проносясь над ущельем, я всё больше и больше наращивал скорость. Вертолёты, совсем не последней модели, не могли за нами успеть, так что виляя над лесом скоро вышел из их поля зрения. Если они и смогут нас найти, то только с помощью мага-поисковика - он видел лицо Василисы, моё лицо, знает лицо захваченного мной полицейского, а значит - при желании, найдёт нас. Если я не приму меры. А я приму эти самые меры, пусть даже не сомневаются.

      Через полчаса мы уже зависли над голыми камнями одного из водоразделов, возле границы ледников. Дул жуткий ледяной ветер, дышали холодом ледники, и после размышления, нам пришлось спуститься к небольшому действующему вулкану, выбрасывающему горячие газы в атмосферу - одному из тех, который заработал после столкновения Земли с болидом. Ну да - ядовитые газы, да, возможность получить бомбу из расплавленной лавы на макушку - но не замерзать же на голых камнях? Сюда хотя бы вертолёты не прилетят - и высоко, и боятся извержения.

      Спустившись на горячие камни, усыпанные вулканическим пеплом, я отпустил захваченного полицейского, глухо стукнувшегося головой о камни и облегчённо брякнулся рядом, глядя на то, как приземляется Василиса. Она тоже растянулась рядом, жадно хватая ртом воздух с запахом серы, и со смешком, хрипло сказала:

      - Самое нам тут место - пахнет серой, настоящая преисподняя. Мы же дьявольские отродья, на нас весь мир ополчился!

      Почему -то эта фраза нам показалась такой смешной, что мы стали смеяться, пока из глаз не полились слёзы.

       Видимо это была истерика, сбрасывалось напряжение всех этих дурацких дней.

Глава 14

      Оперативник так вцепился в свой потёртый 'макаров', что я едва расцепил его пальцы. Усмехнулся - вон как он бережёт государственное имущество! Знакомое дело. Потеряешь - потом задолбают объяснениями - как потерял, почему потерял, как посмел потерять, даже если тебе и треснули по башке заклинанием. В личное дело сразу отметка, и на долгие, годы, практически до самой пенсии пятно неблагонадёжного - 'то ли он украл, то ли у него украли, но осадок-то остался!'

      Я эту кухню прекрасно знал, и потому не удивился - даже на подсознательном уровне опер пытался сделать правильно, и тогда, когда его мозг ничего не осознавал, будучи спящим, как царевна.

       Перед нами лежала, увы, не царевна, а мужчина лет тридцати пяти, чем-то напоминающий Семёныча (Я даже эдак ностальгически вздохнул - где мой райотдел? Где заляпанный руками чайник и поднос с крошками печений? Где моя кружка с отбитым краем - придурок Петька уронил...). Вокруг рта мужчины залегли жёсткие складки, похоже, что он видал виды и жизнь крепко его потрепала. В ментовке быстро избавляешься от эйфорического состояния по поводу того, что ты делаешь нужное людям дело. Если ты шёл в полицию, имея в душе желание помогать людям, бороться с преступностью и ждал, что люди за это ответят тебе благодарностью, то это заблуждение быстро, очень быстро испаряется. У меня оно испарилась примерно через месяц. Оказалось, что главная задача опера - это правильно составить бумаги, чтобы прикрыть себе зад от нападок начальства и прокуратуры, оказалось, что опер должен уметь отбиться от заявления потерпевшего, рассказав в лицах об ужасах расследования (Затаскаем!), что опер должен уметь исхитриться добыть пропитание помимо зарплаты - для себя и для своего отдела, но при этом не попасться службе собственной безопасности. В общем - он должен быть жёстким, хитрым, циничным сукиным сыном. Или...идти в народное хозяйство.

      За полгода я не стал циничным сукиным сыном, хотя некоторые черты такового уже приобрёл. Иначе невозможно - или ты приспособишься к системе, или вылетишь с треском, пухом и перьями, как белая ворона, попавшая в стаю обычных своих соратниц. Такова Система, такова жизнь.