Магия для двоих (СИ)

Первородный охотник считал хобби Клауса позорным и не достойным мужчины, ну и коль ему выпало несчастье иметь дело с этим ублюдком и не иметь возможности убить, Майкл отрывался по-полной, сжигая его художества. Заявление мертвой-воскресшей жены свалило его на повал, воссоединить семью. Он тысячу лет гонялся за этой ошибкой природы, за выродком какого-то оборотня, а эта шлюха его простила. Ну, хоть появление Эстер смогло обуздать всю эту ораву, матери они слово поперек не вставляют.

Еще нерадивому истребителю хищной популяции птиц было обидно, Эстер дети боготворят и обожают. А к нему Ребекка относиться холодно, Кол только делает вид, что слушает его, Финн… Финн, пожалуй единственный, кто ему рад, а Элайджа и вовсе смотался за тридевять земель портить себя с этим обалдуем Эдмундом.

Смотря на костер в камине он тешил себя мыслью, что хоть так он да напортачит этому не убиваемому ублюдку.

- Майкл, что ты делаешь? – в полу отремонтированное помещение вошла Эстер.

- Сжигаю художества твоего сыночка.

- Никлаус этому не обрадуется. Он так старался…

- Женщина хоть в кой-то веки не лезь в процесс воспитания мальчишек.

Эстер удивленно вскинула брови. Когда это она лезла? Она всегда предоставляла воспитание сыновей его твердой руке, правда порой жестокие методы Майкла были ей не по душе, но она как прилежная жена не лезла в мужские дела, лишь иногда, когда муж перегибал палку, она вмешивалась.

- Они уже не мальчишки, Майкл. Твои сыновья давно выросли, – она забрала у него, как он называл «девчачьи каракули» Клауса. – К тому же Никлаус гостеприимно предоставил нам кров. Не очень хорошо с твоей стороны сжигать произведения искусства, между прочим, его картины выставлены в Лувре.

- Да-да вместе с другой мазней всяких гомосеков, – закатил глаза Майкл. Ох уж эти женщины, точнее матери, прощают все своим детям и гордятся их недостойными работами. Ну, вырвал сердце, пошалил ребенок, Эстер – мать и все прощу. Ремень плачет по заднице этого отбившегося от рук ребенка. Тут не мамкино слово нужно, а хороший папкин ремень.

Клаус прошел в гостиную, он был не в лучшем расположении духа. С Керолайн у него не клеилось, порой он удивлялся, что он вообще на нее время тратит? Но ее образ каким-то неведомым чудом осел в сердце гибрида. Чтобы быть ближе к ней он даже пошел на жертву, устроился учителем истории, заменяет безответственного Аларика. Но тут прокол, Кол – эта самовлюбленная, психанутая на всю свою больную голову заноза его жизни, тоже потянулся к знаниям. Хрен, а не знания, ему ведете ли тоже нужна Керолайн. И зачем? По-матросил и бросил и не факт, что она живехонькой останется, его младший брат обладал особым садизмом, маскируя свои пристрастия за ангельской внешностью, ехидными глазками и милой улыбочкой. И сейчас Кол, ввиду сохранившегося восемнадцатилетнего возраста ближе к Керолайн, чем он. Одноклассники! Ужас! Ладно, Бекки, ее тяга к нормальной жизни всегда перевешивала в ней кровожадного вампира, а сестренка когда в ударе хоть куда. Но он не позволял, они бегали от Майкла, какая школа? Бекки ради него жертвовала обычными радостями подростка, а сейчас ему даже не хотелось ей мешать, кажется давняя мечта сестры осуществилась: школа, друзья. Вроде они с Керолайн подружились, как бы Кол этим не воспользовался. Клаус уж точно не собирается искать пути к мисс Форбс через сестру, а Кол может, у брата очень хорошо получалось пудрить головку сестре.

- Родители вместе ну что за идиллия, – гибрид еще не заметил уничтоженные работы, на которые он не пять минут тратил. Для некоторых картин ему требовалось особое вдохновение, время и терпение.

- Да вот, думаем, какие же у нас замечательные чада получились, – начал Майкл, – Элайджа им не гордился бы только идиот, Финн – послушный и умный сын, Кол – егоза и красавец, Ребекка – красавица и умница и Никлаус – побочный продукт…

- А что делает моя картина в камине!? – пока первородный отец семейства расхваливал своих родных детишек, Клаус все же заметил одну из своих лучших работ, спокойно догорающую в огне.

- Сынок ты только не кипятись, – встала между Майклом и Клаусом, Эстер.

- Я их сжег, почти все, – гордо произнес Майкл.

- Что!? – обогнув мать, гибрид налетел на первородного поджигателя дорогого сердцу имущества.

- Ути, кто-то разозлился, ну давай шкуркой обрасти и повой, ах да ты же не воешь, ты ревешь горькими волчьими слезами, – издевался Майкл. – Я страшный серый волк, я в поросятах знаю толк…

- Заткнись! – глаза гибрида пожелтели и под ними проступила характерная сеточка вен, клыки угрожающе блеснули. Клаус приподнял Майкла с одним желанием порвать этого мужчину, он никогда не считался с его желания и его увлечениями, он терпел, долго терпел, но сжечь картины! Майкл перегнул палку.

- Что, тут происходит? – вошел Финн, он уже освоился и не был таким отсталым во времени.

- Ничего Финн! – рыкнул Клаус.