Магия дружбы

– Хорошая она у тебя, – улыбнулся Оль, глядя на притворившуюся дверь. – А я вот в первые месяцы никак не мог найти толковую хозяйку в дом. До смешного доходило, сам стряпал!

– Ох и балованный ты, друг дорогой, – невесело усмехнулась Бивилка. – Дом от города выделили тебе, жалованье положили не самое плохое. Вот уж смеху, сварить себе каши!

– Отведала бы ты той каши! – содрогнулся Оль. – До того мерзотная стряпня у меня выходит, ух! Одно время повадился в таверне питаться, но дорого выходило, что ты там ни говори про мое жалованье. Вот и шатался как бедный родич: у наместника позавтракал, в таверне пообедал, а вечером к кому-нибудь из знакомых на ужин напросился. Ну а когда напроситься не к кому – так приходилось самому стряпать в наказание за нелюдимость. С четвертого раза только попалась толковая тетка: и убирает чисто, и готовит вкусно, и нос не сует куда не просят. Правда, половина жалованья на нее уходит, ну да что поделать? Зато домой приятно возвращаться!

– Жениться надо было, – прочавкала Бивилка и отломала от ковриги очередной шмат.

Оль в ужасе замотал головой.

– Тут поганых работниц еле-еле из дому выставлял, репьями цеплялись! Половину посуды переколотила, пылища на полках, угли в кастрюлях – и нет же, спорит, кричит, что придираюсь я! А если б и жена поганая попалась?! Да от нее ж вовек не избавиться было бы! К тому же на работницу уходит половина жалованья, а не все как есть! И вообще, Билка…

– Чавк?

– Нагляделся я там на семейное счастье, ну его под демонов хвост.

– Да она просто дразнится, – Умма отодвинула опустевшую тарелку. – Сама-то небось тоже ни за что. Ее-то вовсе на месте не удержать, переезжую магу. И кто б подумал, что из этой тихони получится такая егоза бестолковая? Носится по всему Ортаю, как кошка дикая, – а толку-то? Оль, давай ее образумим – ну не дело же, правда?

– Правда, – серьезно согласился Оль, игнорируя насупленные брови Бивилки, и тут же предложил: – Давай я тебя в Мошук заберу вторым гласником. А что? Там вербяное хозяйство теперь огромное, целый здоровущий поселок вышел при городе. Так что наместник может послать в Школу запрос на еще одного мага, я ж только рад буду. А, Билка?

– Нет уж, – ощетинилась Бивилка, – вдруг зашибу ненароком какого-нибудь ценного гада, Школа ж меня не простит никогда. На здешнем рынке попроще будет, поспокойней.

– На каком еще рынке? – не понял Оль. – Репой торговать собираешься, что ли?

– Зазывалой она пристроилась, – Умма принялась наполнять опустевшие кружки. Бутыль сыто булькала, – к торговцам живностью. И знаешь, хорошо выходит, красиво так, с душой! Торгаши после сегодняшней выручки должны были нести ее до дома на руках.

Бивилка вспыхнула и уткнулась в кружку с вином. Сознаваться, что роль «зазывалы» оказалась безумно интересной, было стыдно. Умма отпила несколько глотков из собственной кружки и озвучила то, что смущало подругу:

– Но это чушь какая-то. Шесть лет учиться – для чего, чтоб помогать торговцам? Драть глотку посреди рынка? Несуразица.

– Все равно завтра снова пойду!

– Пойди-пойди. Авось накричишься, успокоишься и на что-нибудь дельное согласишься! Оль вот хорошо предложил, правда же!

Бивилка вдруг рассмеялась. От вина её щеки порозовели.

– Признай, Уммочка, ты просто не хочешь терпеть мое соседство в доме!

– Конечно, – охотно согласилась подруга. – Мне хватило шести лет с тобой, поганкой, в одной комнате, больше не соглашусь на такое – вот и хочу тебя в Мошук сбагрить, подальше отсюда.

– А я тоже пройдусь по столичному рынку, очень даже охотно, – неожиданно поддержал Бивилку Оль. – У меня как раз травки всякие позакончились, да и просто… в Арканате ж должна быть уйма всяческих диковин! Если не здесь, так где же?

– Диковин хватает, – равнодушно согласилась Умма. – Только и цены на них такие же, диковинные. Побродишь, рот поразеваешь, да на том и кончится.

– А и пускай, – Оль поболтал остатками вина в кружке и потянулся к бутыли.

– Ну идите, – чуть обескураженно пробормотала Умма. – У меня на завтра все равно уборка, что вам тут болтаться-то…

– Ой, – смутилась Бивилка. – Уммочка, так я останусь, помогу тебе! Ну его, тот рынок, не сбежит никуда!

– Шагай-шагай, – отмахнулась подруга. – Без тебя с метлой управлюсь. Побегай по рынку, егоза бестолковая, быстрей надоест.

– Может, снова того некроманта увижу!

– И что? Отгрызешь краешек плаща на память?

– Некроманта? – переспросил Оль. – Какого еще некроманта?

Магички, перебивая друг друга, рассказали. Парень слушал спокойно, попивая вино да пожевывая зелень.

– А еще, – возбужденно закончила Умма, – мы узнали, что он ищет какую-то вещь у торговцев. Приходит уже третий день, все внимательно изучает, и что ему нужно – не говорит. Торговцы понять-то не могут, чего ему надобно, перетаскали кучу вещей за эти дни, а он все никак не угомоняется!

– Это странно.

Оль отодвинул кружку, и Умма тут же наполнила ее вином.

– Конечно, странно, – влезла Бивилка, – некроманты средь бела дня глаза мозолят!

– Да не то, что он некромант, – отмахнулся Оль, – а что разыскивает чего-то.