''Магия'' – энциклопедия магии и колдовства

Получается, что человек подобен памятной книге, в которой пишут свои отзывы все желающие, в том числе и он сам. А эти тексты не только формируют его личность, но и впечатываются в ДНК. От них зависят здоровье, благополучие, долголетие – судьба человека и его потомков.

– Общие черты имеют все языки мира, – сказал Гаряев, – в томчисле ДНКовые. И генетическому аппарату далеко не безразлично, чтовы думаете, говорите и читаете: любые слова могут впечататься в волновой геном. На него влияют не только ваши слова, но и окружающих.С кем поведешься, от того и наберешься… Причем ДНК не разбирают,общаетесь вы с живым человеком или с героем телевизионного сериала-и тот, и другой влияет на вашу наследственность. Любое произнесенноеслово – это не что иное, как волновая генетическая программа, которая может изменить всю вашу жизнь. Иногда слово срабатывает подобнопрыгающему гену, вызывая рак или, наоборот, устраняя причину болезни. Это все равно, что переместить запятую в известной фразе "казнить нельзя помиловать": влево – смерть, вправо – жизнь.

Из концепции Петра Гаряева следует поразительный вывод: на новом уровне люди способны… оплодотворять друг друга своими идеями, которые играют роль сперматозоидов. Эти идеи изменяют структуру личности, встраиваются в волновой геном, влияют на обмен веществ и наследственные программы. Мы можем буквально переродить другого человека словами по своему образу и подобию. И эту информацию он будет передавать по наследству.

Гаряев считает, что все люди неосознанно стремятся оплодотворять друг друга своими идеями: одни – благотворными, другие – разрушительными для души и тела.

Известное выражение "плодотворная идея" для волновых генетиков имеет буквальный смысл. Но куда сильнее могут тут влиять на человека идеи высших существ – ангелов и бесов. Они постоянно контролируют наше сознание, а следовательно, наследственные программы. По мере того, как человек слышит в свой адрес проклятия, его организм испытывает сильнейший стресс, словно он подвергся радиоактивному облучению. Это вызывает мутации души и тела – начинается вырождение, которое может привести к вымиранию проклятого рода.

По мнению генетиков, мутации в трех поколениях способны полностью разрушить генетический аппарат – мы сами сотрем себя с лица земли…

ЛЮДИ-ЛЕОПАРДЫ

Мы ждем уже почти два часа, а сигнала все нет и нет. Ошибиться мы не могли: все, как условливались, – поляна в лесу возле селения Эдеа. Здесь нам было велено дожидаться эмиссара, посланного за ответом от людей-леопардов. Захотят ли они встретиться с нами? Согласятся ли допустить к себе "тумбала", т.е. белых? Ведь люди-леопарды составляют самое запретное из всех тайных обществ Африки… (По материалам А. Ончара и др. (Прим. авт.))

Два обстоятельства питают наши надежды. Во-первых, прежде чем отправиться к людям-леопардам, наш эмиссар консультировался с колдуном, и колдун ответил, что нам можно доверять, что мы – тумбала серьезные, уважающие Африку и ее традиции. Мнение, что и говорить, лестное. Во-вторых, рядом с нами на заднем сиденье джипа спит принц Дика Акуа, потомок одного из знатнейших и могущественнейших родов Африки, обладатель трех парижских дипломов, профессор местного университета, глубокий знаток и неутомимый исследователь психологии африканца.

Неожиданно из леса (который для нас уже перестал быть лесом, а стал обителью мифических существ) доносится нечто конкретное: крик. Он не похож на крики зверей, это явно человеческий голос. Принц тут же просыпается. Мы включаем фары, потревоженные животные разбегаются в спасительную темноту. Снова тот же крик, и через минуту в полосе света появляется человек. Мы выскакиваем навстречу, но он проходит мимо, будто не замечая нас. Подойдя к принцу, он говорит что-то на языке басаа, показывая рукой в направлении леса.

– Ну что? – нетерпеливо спрашиваю я.

– Все в порядке, – отвечает принц. – Не знаю, за какие такиезаслуги, но, похоже, духи прониклись к вам симпатией. Двое из людей-леопардов ждут вас в шалаше в нескольких километрах отсюда. Идтипридется пешком, так что надо поторопиться. Те двое принадлежат кизбранным членам общества, они – нгенге.

Их мы увидели сразу, еще до того, как разглядели на краю поляны шалаш. Были они высоки и на темном фоне деревьев выделялись как светлое пятно. Мы подошли ближе.

Они были пугающе величественны – леопардовые шкуры закрывали их целиком, морда зверя образовывала капюшон, длинный хвост вился по земле. Два леопарда, вставшие на задние лапы, два леопарда, ставшие людьми.

Мы устраиваемся рядом с шалашом на деревянных обрубках и начинаем разговор.

– Кто вы? Кто такие люди-леопарды? – выпаливаю я первые вопросы.

Дика переводит мои слова, но ему приходится быть красноречивее: он говорит долго, люди-леопарды молча слушают, время от времени понимающе кивая скрытой капюшоном головой. Потом один из них начинает отвечать, и принцу снова приходится выручать нас переводом. Но перевод не помогает – понять ничего нельзя.