''Магия'' – энциклопедия магии и колдовства

Мы прикинули по алтайскому: и верно – "год собаки"… Непонятное совпадение?.. Но специалисты знают, что алтайский календарь – отпрыск более могущественной системы тюркско-монгольского летосчисления. Стоит взглянуть на соответствующую таблицу, как с несомненностью убеждаешься: 1970 год – "год собаки". Тут, правда, указаны и дополнительные признаки: год "мужского рода", "железный", "белый". Это потому, что перед нами система 60-летнего счисления, включающая в себя как часть 12-летний цикл. Такой календарь, рассчитанный на 60 лет, и поныне не забыт, хотя исторические корни его тянутся далеко за пределы второго тысячелетия до нашей эры. Что же касается идеи обожествления животных, то ее временные пределы установить вообще немыслимо. И невзрачная деревяшка из бийского музея несет на себе ее отблеск. Память резчика Джараха Кюкюлова не удержала и простейших сведений о применении календаря. Но руки его, безошибочно копируя воспроизведенное отцом, дедом, прадедом, помнили вернее и надежнее его, вспоминали мифические долины окаменевшего прошлого – орудуя ножом, вырезая фигурки мыши, тигра, коровы, лошади. Вечная человеческая традиция единства с животным миром… Вот тут, наверное, и набрели мы с Кадиковым на предмет нашего спора (о нем пора вспомнить), такого примерно:

– Значит, благоговейное отношение к животному, можно сказать,в крови у алтайца?

– Конечно. Особенно к лошади. По поверью, конь имеет душу такую же, как человек.

– И эту душу варварским способом во время жертвоприношения"запускали на небо"? Это ли не садизм?

– Что же вы хотите. Жестокость неотделима от обряда жертвоприношения. И алтайцы-язычники не составляют особого исключения.Авраам по первому знаку Бога готов был принести в жертву сына.

– Не собираюсь обелять Авраама, а с ним и весь Ветхий завет. Ноприсмотримся: никакого специального мучительства в таком акте несодержалось. Здесь фанатизм, вера, доведенная до исступления, до механического повиновения воле всевышнего. А во втором случае?..

– Позвольте… – Кадиков вспыхивает, одушевляясь. – Коня ставили высоко не одни алтайцы. А славяне? Они боготворили его каквысшего духа. Отсюда и "конек" крыши… ВIX-X веках в Старой Ладоге под каждый угол сруба избы закладывали лошадиный череп, на счастье дому. И череп этот хранит следы насильственной смерти. Сталобыть, обожествляли, но – приканчивали… – Монолог Кадикова исполнен стройной аргументации, логики.

После долгой дискуссии мы все же вырабатываем общую точку зрения на акт жертвоприношения. Соглашаемся в том, что жестокость тут не самоцель, что она – необходимый элемент "оккультных наук". Почему необходимый?..

И, точнее, – не "оккультных наук", а в широком историческом смысле религиозных обрядов. Мученичество и мучение сопровождали религию, когда она забирала силу официальной власти. У ацтеков умерщвление "достигалось" путем вырезания сердца жертвы, в Индии, еще в XIX веке, вдовы "отпускались на тот свет" через костер, инквизиция сотворила искусство истязания… К этой истории жертвоприношение алтайцев только примыкает…

Шаману – мастеру ведения мистерии – недоставало "обычных" средств художественной выразительности для того, чтобы захватить сознание зрителя полностью. Ему нужен был взрыв, потрясающие психику моменты. Одним из них и была жертва. Кто, как не алтайцы, столь часто слышали предсмертный крик коня – страшнее этого плача о жизни, говорят, нет ничего на свете. И еще: "год лошади" – один из самых счастливых. Лошадь – самый верный друг. И вот этого друга обрекают на муку мученическую, безмолвную и тем более страшную-формализуют ее до условности ритуала. Это действует сильно.

Тот, кто получает право на ритуальное умерщвление души – медленный переход ее в загробный мир, – тот творит иллюзию своего всемогущества; тот, без сомнения, великий человек. Его искусство совершенно, потому что образовано как бы из "материала самой жизни"; материал перекраивается. Через пытку мертвое отделяется в нем от живого – все ради театрального эффекта, который, собственно, перестает быть чисто театральным. Конкуренцию тут может составить, пожалуй, один только бубен…

– Все это архаика, – говорит Кадиков. – Жертвоприношенийсейчас нет. Ведь нет и шаманов. Во всяком случае, "официально действующих".

Мы давно уже оставили позади бурое кирпичное здание музея. Шагаем по неровностям залитой слабым электрическим светом мостовой. Трудно расстаться с таким собеседником… А он продолжает свою мысль.

– Как явление историческое, шаманство уникально, элементы егоеще в эпоху палеолита возникли… Но разве может шаман соревноваться нынче с медициной, с просвещением века? В недавнем прошлом наши камы целыми партиями отрекались от своей профессии, скопом сдавали бубны. А сделать новый бубен… Кстати, будете в Горно-Алтайске, непременно загляните в тамошний музей. Роскошная коллекция бубнов. Штук тридцать, не менее…

Мы, наконец, прощаемся. Поздно. Третий час ночи по барнаульскому времени.