Магия госпожи Метелицы

– Нишьт ферштеен![2]

– Das verstehe ich nicht[3], – машинально поправила я.

– Оооо! – восхитился Платонов. – Ты стала настоящей училкой, поправляешь тех, кто делает ошибки. Начинаю смотреть на тебя другими глазами. Знаешь, какая самая распространенная сексуальная мужская фантазия после развратной медсестры? Секс со строгой преподшей!

Я ущипнула Платонова за руку.

– Даже не надейся! Перестань идиотничать! Леденец – это еда?

– Конечно, нет. А что? – не понял он.

Я озвучила свою версию.

– Прозрачная конфета быстро тает во рту, в желудке ее не обнаружить. Полине Владимировне могли дать монпансье, она его положила в рот, дошла до кабинета, а далее мы знаем. Еда переваривается не быстро, чай тоже, я не эксперт, но вроде она остается на час-полтора в желудке. А где сосательная конфета? Растаяла во рту! Без следа!

– О таком варианте я не подумал, – признался Андрей.

– Что-нибудь интересное узнал о Григории Пенкине или о самой Хатуновой? – спросила я. – Сообразил, где надо искать убийцу директрисы? Хотели отомстить ее мужу, у которого, думаю, не одна сотня врагов, или собирались навредить лично хозяйке гимназии? Может, ее возненавидели родители учеников?

Платонов тщательно навертел спагетти на вилку.

– За один день исчерпывающую информацию не добыть. Вчера мои люди дотошно опросили педагогов, все в один голос твердили: Полина Владимировна при любом конфликте вставала на сторону ученика и его семьи.

– Это правда, – подтвердила я, вспомнив личное дело Эдика Обозова и распоряжение, которое написала Хатунова.

Андрей тем временем продолжал:

– На всех собраниях Полина твердила: «Наша гимназия особенная, мы принимаем деток, которым трудно учиться в других школах, они не умственно отсталые, просто плохо усваивают материал. Ни в коем случае не ругайте учеников, не доставляйте детям отрицательных эмоций, ставьте четыре-пять, три как можно реже. Родителям говорите об успехах отпрысков и хвалите их больше, чем детей. Узнаю, что кто-то выразил отцу или матери недовольство, сразу уволю». Незадолго до моего внедрения в коллектив Полина Владимировна наказала психолога Авдотью Игоревну Громушкину за то, что она посмела позвонить домой мальчику… э…

– Обозову, – подсказала я, – Громушкина хотела пообщаться с отцом или матерью третьеклассника, считала, что у него дефицит внимания. Вроде у Эдика есть все, о чем мечтают дети из простых семей, к нему на день рождения из Америки прилетела любимая поп-группа, но на самом деле родителям до Эдика дела нет. Отец вечно на работе, мать пропадает на съемках или бегает по тусовкам, а сын тоскует по их ласке.

Платонов вытащил из вазочки салфетки.

– Современные дети странные. Я вот мечтал избавиться от излишней опеки матери, она не работала и всю себя посвятила сыновьям. Ничего ужаснее для мальчика, чем гиперзаботливая мамаша, нет. Вроде она тебя обожает, стоит только сказать: «Мамуля, помоги», – кидается грудью на амбразуру, но свободы никакой, у нее ребенок под колпаком. Я поэтому удрал в Москву из Питера, правда, деньги в студенческие годы у родителей брал и не стеснялся этого. Но свободы хотелось до слез. И тебя небось мама укутывала в вату, с девочками так всегда.

Я сделала вид, что увлечена выбором десерта. У меня никогда не было заботливых родителей. Иногда я слышу, как мои одногодки говорят: «Мама, у меня к тебе просьба» или «Мамуль, подкинь деньжат на машину». Я не завидую тем, кому повезло появиться на свет в благополучной семье, просто не понимаю, как это, иметь маму, готовую в любой момент прийти на помощь, развести над моей головой тучи, дать денег, подставить плечо, залезть к тигру в пасть, лишь бы дочери было хорошо. Нет у меня такого опыта, и иногда мне делается обидно, с раннего детства по сию пору всего всегда я добиваюсь сама. Хотя, с другой стороны, я многого достигла в жизни без чьей-либо поддержки. Надо гордиться этим, а не расстраиваться из-за того, чего не было и теперь уж никогда и не будет.

Глава 13

– С родителями учеников у Хатуновой проблем не было, – подвел итог Андрей, – с педагогами тоже. Текучки в коллективе нет. Многие сотрудники работают с момента основания школы, у них оклады, которые в разы выше тех, что имеют муниципальные коллеги. У Полины Владимировны была сложная система подсчета зарплаты для каждого. Одни получали меньше денег, другие больше, но значительной разницы в оплате труда не было. Учителя, беседуя с полицией, в один голос твердили: