— Выше чего? — холодно поинтересовалась я.
— Женских истерик. Он ведь не тот, кто причинил тебе боль. Он тот, кто тебя спас.
— А ты хоть знаешь,
По голосу Риодана стало ясно, что он улыбается.
— Я предложил свою помощь. Но мое предложение его совсем не обрадовало. Не теряй голову от злости, Мак, — сказал он серьезно. — Это как бензин. Можно использовать ярость как топливо или как факел, который сожжет все, чем ты дорожишь, и ты закончишь на пепелище, где все будут мертвы — даже ты, хотя твое тело, может, и не перестанет дышать.
Его слова задели что-то глубоко внутри меня. Я ходила по лезвию ножа и знала об этом. Но часть меня хотела шагнуть за грань.
— Не теряй концентрации, Мак. Не своди глаз с награды.
— Какой, на хрен, награды?
— Мы работаем вместе. Возвращаем себе наш мир. И мы все победим.
— Кто ты, Риодан?
Он рассмеялся.
— Вас
Он ничего не ответил.
— Я собираюсь позвонить по третьему номеру, — пригрозила я. — Пока.
Я не нажала кнопку.
Он перестал смеяться.
— Я сам убью тебя, Мак.
— Нет, не убьешь.
— Женщина, — сказал он, и внезапно его голос стал таким жестким, холодным и невероятно древним, что тонкие волоски на моей шее встали дыбом, а по спине пробежала ледяная дрожь. — Ты ничего обо мне не знаешь. Мак, которая звонит по номеру IYD, если она не умирает, — это не та Мак, которую я стану защищать. Выбирай осторожно. Ошибешься, и это будет твоей последней ошибкой.
— Не смей мне угрожать… — Я убрала телефон от уха и, не веря, уставилась на него.
Он нажал на «отбой». Говоря
Мои волосы растрепались от порыва ветра. Простыни захлопали по мебели. Огонь в камине вспыхнул, затрещал и чуть не погас.
Передо мной стояла Дэни, жадно запивающая апельсиновым соком что-то вроде печенья.
— Нам хана, Мак. Ро у автобуса, с ней половина аббатства. Жопа полная. Мы должны идти, — пробурчала она с набитым ртом. Потом понюхала воздух и помрачнела. — Чувиха, они
Если Ро и половина аббатства у автобуса, «хана» означала проблемы. А я вымоталась. Я устала. Но я была готова действовать настолько, насколько вообще могла быть готовой. Я встала и сунула мобильник в карман.
— У тебя суперслух. Почему ты их не услышала?
— Не настолько супер.
Я прищурилась.
— Ты правда чувствуешь по запаху, что они здесь были?
Чего бы я не отдала за ее органы чувств!
Дэни кивнула.
— Однажды я подарю одному из них свою девственность.
Я онемела. По сравнению с такой перспективой бледнело неисчислимое количество событий.
— Нам предстоит
Ее мальчишеская улыбка поблекла, и мне было так больно это видеть, что я добавила:
— Не знаю, почему тебе не нравится твое имя. Оно такое красивое.
Я знала почему. «Крутизна» — вот и все, что было у Дэни.
— Ой. Прости за «чувиху», Мак. — Она протянула мне руку.
— Нет, спасибо, я пройдусь.
Она хихикнула, схватила меня за руку, и мы исчезли.
14
Царил полный хаос, и не было даже намека на то, что Ровене удастся взять ситуацию в свои руки. Когда Дэни остановилась, я направилась прямо к кабине автобуса. С трудом сдерживая тошноту, я взобралась на капот, используя бампер как подножку, и встала на него, глядя вниз.
Сотни ши-видящих уставились на меня в ответ, и выражение их лиц было самым разным: от удивления из-за того, что мы осмелились вернуться, любопытства и восхищения до страха и очевидного недоверия.
Если бы я была адвокатом, как мой папа, этот автобус стал бы началом моего выступления и — переполненный и перегруженный мертвыми Невидимыми и автоматами — наверняка убедил бы присяжных. Ши-видящие открыли дверцы и начали разгружать его. На лужайке, между телами Фейри, появились горы оружия. Я сомневалась, что эти женщины видели стольких врагов так близко, учитывая изоляцию, в которой держала их Ровена. Они не могли отвести глаз от тел, трогали их носками ботинок, поворачивали то так, то этак, исследовали.
Сначала я собиралась набить «рендж ровер» головами мертвых Невидимых, чтобы показать ши-видящим результат, которого всего две из нас могут добиться в городе за ночь. Но потом мы узнали о железе, отправились в тайник Бэрронса, и нам пришлось поменять средство передвижения.
Дэни нажала на гудок, чтобы утихомирить толпу. Несколько коротких гудков не сработали, и тогда она налегла на руль, чтобы игнорировать звук было невозможно. Наконец стало тихо.
Ровена протолкалась через небольшую группку ши-видящих, подошла к автобусу и уставилась на меня.
— Слезай оттуда немедленно, — потребовала она.
— Не раньше, чем скажу то, что собиралась.
— У тебя нет права голоса. Ты украла копье и меч, и прошлой ночью аббатство осталось полностью незащищенным!