Магия губит

— Когда я впервые увидела тебя, тебе было два года. Такой симпатичный пухлощекий ребеночек. С большими глазами. Затем Ворон ушел, забрав тебя с собой. И мы встретились снова, когда тебе было четыре года, потом через несколько месяцев, а затем снова. Каждый раз, когда я видела тебя, ты становилась все жестче и жестче. Я заплела тебе косу и нарядила в красивое маленькое платьице, мы собирались отправиться на День Солнцестояния с нашим ковеном, ты, казалось, была так счастлива. Потом возвратился он, заставил все это снять и отправил тебя охотиться с кинжалом на диких собак. Ты вернулась вся в крови и села у его ног, как какой-то щенок, ожидая, пока он скажет тебе, что ты хорошо потрудилась.

Я помню об этом, помню, как сидела у ног Ворона. Он не часто меня хвалил, но, когда хвалил, у меня будто вырастали крылья. Я была готова на все ради этой похвалы.

— Наконец, Анна Ивановна позвала меня приехать навестить ее. Тебе тогда было семь лет. В то время она являлась нашей ведьмой-оракулом. Очень много лет, чахлая старушка с устрашающими глазами. Я взяла тебя с собой. Мы посетили ее дом, и она, только взглянув на тебя, сказала что то, как поступает с тобой Ворон неправильно. Мне никогда это не нравилось, и я не из тех, кто держит язык за зубами, поэтому этим же вечером за ужином я загнала его в угол и высказала все, что думаю. Я говорила ему, что ты маленькая девочка. Невинная. Что, если бы ты была его собственной кровиночкой, он бы не относился к тебе так.

Если это правда, то она противостояла Ворону ради меня. Мало кто осмелился бы.

— Он делал меня такой, чтобы я могла выжить. Это была необходимость.

Евдокия надолго поджала губы. Тень нависла над ее глазами. Что-то внутри меня сжалось, словно ожидая удара.

— Что ответил Ворон?

Евдокия смотрела перед собой, на свое вязание.

— Что он ответил?

— Он сказал, что ты не его плоть и кровь, и в этом весь смысл.

Больно. Это была правда, я знала это всю свою жизнь, но все равно от этого больно. Он был моим отцом во всем, кроме крови. Он заботился обо мне по-своему, он. .

— Я сказала ему, что ковен примет тебя, — продолжила Евдокия. — Он ответил отказом. Тогда я спросила его, что, по его мнению, произойдет, когда вы с Роландом, наконец, встретитесь. Он сказал, что, если ему повезет, то ты убьешь своего отца. А если нет, то Роланду придется убить свою собственную дочь, и этого ему будет достаточно.

Резкая боль пронзила меня где-то прямо под сердцем. У меня перехватило дыхание.

Неправда. Этого разговора не могло быть. Ворон любил мою мать. Она умерла за меня. Он научил меня всему, сделал сильнее, чтобы, когда наступила последняя битва, я выступила против своего настоящего отца.

В голосе Евдокии звучал гнев.

— Я велела ему убираться. Думала, что он остынет, и я уговорю его отдать тебя мне. Но он исчез и забрал тебя с собой. В следующий раз, когда мы увиделись, ты пришла просить об одолжении в Черепашьем Чреве. Я едва узнала тебя. Это не та жизнь, что мы все хотели для тебя. Я знаю, что он не всегда был таким. Калина его погубила, но я все равно виню Ворона. Это его вина.

Я изо всех сил пыталась заговорить, но слова не выходили. Я чувствовала себя такой беспомощной, как будто застряла в кромешной пустоте и не могла из нее выбраться.

— Ты была одной из нас. Мы бы приняли тебя, спрятали и научили всему, но этого не произошло. Меня и по сей день гложет, что я не смогла забрать тебя у него.

Мой рот, наконец, сумел издать звук.

— Что значит «одной из нас»?

— Конечно же, из-за твоей матери.

Я уставилась на нее.

Евдокия ахнула.

— Он не сказал тебе? Вот, pridurok. Калина, твоя мама, она была одной из наших. Древний украинский род. Сестра твоей бабушки, Алена, вышла замуж за моего дядю Игоря. Мы родственники.

Мир перевернулся, шлепнув меня головой о землю.

Глава 10

— Они приехали из небольшого поселения на границе Украины и Польши, — начала свой рассказ Евдокия. — Зеленый Хутор. В стародавние времена это было не лучшее место для жизни. Границы там очень размыты. Одно поколение они считались поляками, другое русскими или турками, а затем кем-то еще. Легенды гласят, что в дикую эпоху, когда Украина была домом для славянских племен, они воевали с Хазарской империей на востоке. Во время одного из таких рейдов забрали всех мужчин из деревни. Магия тогда все еще пребывала в мире, хоть и становилась все слабее. Старые традиции главенствовали на этой земле. Женщины наложили на себя чары, дар пленять, завораживать, чтобы заставлять людей во всем им угождать. Так они вернули своих мужей. Но за силу пришлось заплатить огромную цену — большинство из них после этого колдовства стали бесплодными. Тем не менее, если они хотели снять рубашку с вашей спины, все, что им нужно было сделать, это улыбнуться, и вы сами желали сделать все что угодно ради них. Вот откуда сила твоей матери.

Это звучало подозрительно знакомо.

— Есть женщина, работающая на Племя. Ее зовут Ровена.

Евдокия кивнула.