Магия и пули

…Они все же долетели. После Милана дель Кампо был вынужден произвести внеплановый спуск. В Сербии мотор начал давать пропуски. Пилот нашел ложбинку между холмами и притерся без повреждений. Федору для устранения неисправности пришлось поменять две свечи зажигания – пусть всего-то, но потребовалось время. По расчетам выходило, что засветло в Белград не успевают. Ночевали там же – свернувшись калачиком в кабинах и уткнувшись носом в шарф, слегка присыпанные снегом. Ни дать, ни взять – снегири на ветке. Молились только, чтоб не замерзла вода в охлаждении. Ночью запускали мотор. В город на Дунае прилетели к обеду следующего дня – промерзшие, голодные, невыспавшиеся. Нужен был отдых.

Приключения продолжились. Над Малороссией заел клапан подачи топлива, как выяснилось позже, засорился. Как ни фильтровали бензин перед заправкой, но какой-то мусор все же проскользнул… Снизились на пашню. Пока чистил топливную систему на морозе, пальцы прихватило – жуть. Затем колесное шасси едва-едва оторвалось от заснеженного поля, впору одевать лыжи.

Потому в Киев прилетели с задержкой. Федор получил предписание – немедленно в Петербург, поездом. И уже к ночи попивал чай в купе первого класса, прикидывая – если обслужить «Авиатик» быстро и наутро подняться в воздух, он поспел бы раньше. Но в Генштабе еще не научились мыслить авиационными мерками. Несколько часов в Киеве позволили обзавестись мундиром и форменной шинелью – не в кожаной же куртке представать перед начальством? Хорошо, что у портных нашлись почти готовые – только подогнать по росту и фигуре. Офицеров в Киеве хватало, и портные наловчились выполнять их желания.

На вокзале в Петербурге Федор взял лихача. Почему-то после Европы захотелось чего-то очень русского, а не таксомотор. После всей этой спешки проторчал в генеральской приемной битый час. К Кузьмину-Караваеву забегали офицеры с какими-то бумажками, потом случались паузы, в кабинете не было посетителей, но генерал о нем не вспоминал… Наконец адъютант пригласил зайти.

Генерал-артиллерист словно вышел из глубин XIX века. Пышные седые усы свисали вниз и, перемешавшись с обильной порослью бороды, разбегались вправо и влево, образуя фигуру вроде ласточкина хвоста. Над клапаном верхнего кармана красовался знак Осененного, сочетающего воздушный кулак и кинетику. Верно, воззрения генерала сформировались во времена турецких войн, когда бравый вояка стоял в первом ряду среди пушек дивизиона и сам стрелял булыжниками, тем самым увеличивая численность орудий на одно.

Не размениваясь на политесы, старый служака рявкнул:

– На какую сумму вы подписали контрактов, князь?

Услышанная более чем скромная цифра, видимо, подтвердила худшие ожидания генерала. Никаких доводов, что с началом войны и пулеметов, и револьверов понадобится куда больше, соответственно – отчисления возрастут, артиллерист слушать не пожелал.

– Да будет вам известно, милостивый государь, что министр финансов выделил прискорбно малые средства для закупки гаубиц и боеприпасов. Рассчитывали на вас… Двадцать пять тысяч! Молю бога, чтобы император не спросил о парижских делах. Докладывать ему о провале – врагу не пожелаю. Молчите? – Федор как раз открыл рот, но Кузьмин-Караваев не позволил ввернуть и слова. – Правильно, что молчите. Нет оправданий. И я еще поставлю вопрос: так ли хорош пулемет вашей конструкции? Если французы, а они признанные мастера, выбрали Шоша, стало быть, нам самим престало просить лицензию на его оружие, а не бредить доморощенными выдумками! Можете идти… Стойте! Ваша служба на Тульском заводе завершена. Переходите в распоряжение разведуправления. Зайдите к полковнику Авдееву. Не смею более задерживать.

– Честь имею, – отчеканил князь и, повернувшись через левое плечо, вышел из негостеприимного кабинета.

Разведка Генштаба находилась в соседнем здании, соединенном с ГАУ переходом. Но туда Федор сразу не пошел. Захотелось выйти на морозный воздух, втянуть его, прочистив грудь от затхлости и пыли чиновничьих коридоров…

– Друг! В твоем мире тоже было? – спросил компаньона, закурив.

– Не забывай, что в начале двадцатого века я еще не родился, – отозвалось в голове. – Но, если верить русской классике и сохранившимся документам со всеми этими «долженствующий», «неудобоприменимый», «высочайше утвержденный вышеупомянутый», то ничем не лучше. Свободный русский дух задыхался и хирел, когда приходилось унижаться перед очередным столоначальником. А что тот не имел магического дара – ровно ничего не меняло. Идем к разведчикам. Они все же с европами общаются.

Действительно, начальник департамента Авдеев выглядел куда более по-западному благодаря чисто выбритой челюсти и коротким английским усам. Да и вел себя гостеприимней. Но не генерал – полковник. На мундире несколько орденов, в том числе Святой Владимир с мечами. Воевал. А вот знака Осененного не имеется – из простецов. Хотя скорей – из нетитулованных дворян.