Магия и пули (СИ)

Когда вернулись на поляну, и Федор в изнеможении рухнул на траву. Игнат, подойдя, сообщил: сегодня бежали без напряга, жалея новичка. Да еще налегке – без винтовок, без харчей в сидоре.

– Нор… нормально, – выдохнул умаявшийся новичок. – Ящики принесли?

Оказалось, что не только их, но и котлы с кашей. Умывшись у колодца, Федор получил миску и ложку, выданную сердобольным поваром на одно использование. Приличному казаку полагается иметь свою…

После обеда он устроил демонстрацию содержимого ящиков и почувствовал себя Дедом Морозом среди ребятишек, раскрывшим волшебный мешок с игрушками. А что те сплошь смертоносные – не беда, чай, не детям отдает.

– Пистолет-пулемет, для краткости – автомат, – пояснял Федор, демонстрируя ППК. – Но короткий и легкий. Пластун ведь близко к неприятелю подбирается? Ему не нужна винтовка, бьющая за версту. Прицельная дальность автомата – сто саженей, зато в рожке у него 35 патронов.

Степан взял оружие и не без удивления покачал его на руке. Пластуны были вооружены… не очень. У некоторых – еще винтовки Бердана. Не даром говорил Шкуро – бедняки, шантрапа.

– А вот на пятьсот шагов и дальше – только винтовка сгодится. Кто у вас самый изрядный стрелок? – Федор заметил, что головы повернулись к Игнату. – Тебе и еще двоим дам по новой «мосинке», тульской выделки. Отобрал лучшие, но не это главное.

На свои кровные он купил три оптических прицела с четырехкратным увеличением к охотничьему оружию. Один протянул снайперу с меченым лицом. Тот, видимо, даже бинокля в руках не держал. Заглянув, даже крякнул от удивления:

– Однако…

– Поставь на винтовку и пристреляй. Видишь, здесь крепление для оптической трубы? А еще рукоять у затвора изогнута – специально сделали, чтобы не мешала перезарядке. Для чего винтовка? Маг ставит защиту, увидав опасность глазами. Ты должен попадать ему в башку, пока не прочухался. И сразу – прячься. Потому, коль промазал, в ответ полетит огненный шар или ледяная стрела. Понял? А еще у винтовки пуля на тысячу шагов убойная. И любая магия на таком расстоянии пасует.

– Щит против пуль… – не устоит? – спросил вахмистр.

– Если их много. Открывай следующий ящик. Знакомьтесь, казаки: ручной пулемет Кошкина калибра 7.62 образца 1912 года выделки Тульского оружейного завода. Темп стрельбы – как у «Максима», кучность, если стрелять с сошек, не особо хуже. Но вы вес, вес попробуйте!

– Вот те крест… – поклялся Степан, рассмотрев новинку. – Коль бы встретил того Кошкина, что пулемет выдумал, поклонился бы ему в ноги!

– Будет у тебя такая возможность, – улыбнулся Федор. – Но не лапайте пулемет все сразу – это вам не бабья ляжка. Следующий ящик открывайте!

Мастер-оружейник, привезенный из Тулы, поддел крышку ломиком. Он почти ничего не говорил, лишь показывал. Иногда слишком быстро – привычные к металлу руки так споро собирали и разбирали пулемет, что казаки не успевали запомнить движения. Тогда мастер терпеливо повторял.

А еще в ящиках нашлись сестрорецкие гранаты и взрыватели к ним. Федор с удовольствием привез бы самозарядные винтовки Дегтярева, только производство патронов к ним пока не развернули.

Вахмистру и урядникам Федор презентовал зажигалки, еще несколько штук приберег для офицеров полка.

– Пару дней потратим на выработку тактики, – сообщил Федор кубанцам. – Пока мыслю так. Дом или палатку с магами распознаю сам: знаю, как себя ведут. Часть пластунов должна подобраться к ним поближе, чтоб косить в упор из автоматов и пулеметов, напоследок закидать гранатами. Трое с оптикой на винтовках – прикрывают издали. Часть обеспечивает отход. Это обязательно. У меня защита есть, а у вас – откуда? Вы мне и на последующие вылазки понадобитесь, да и к мамкам вас хочу вернуть без лишних дырок… – Федор обернулся к сидевшему неподалеку очень бледному метателю ножа. – Ну, разве что у него с дыркой – возле письки.

Казаки захохотали. Хорошо так, по-доброму. Конечно, они еще не держали капитана за своего – у Федора на этот счет не имелось иллюзий. Но уже не отторгали.

* * *

Варвара, узнав об исчезновении Федора, пребывала в жутком раздражении. Да еще наступили особенные дни, у женщин раздражительность усиливающие. Вполне вероятно, князя увезли столь же нахраписто и бесцеремонно, как ее из Тулы. Приличные манеры стали первой жертвой войны.

Если в Туле она чувствовала себя в своей тарелке: знала город и людей, то в Сестрорецке Федор фактически бросил ее, как кутенка в воду. Опереться решительно не на кого.