Магия имени

– Он самый. А еще мы имели долгую беседу с Тамирисой. Она призывала меня работать с энергетикой и надеяться на космос. И убеждала, что женщина должна быть пикантной и женственной. Чисто визуально. Я дала себе слово записывать все, что она говорит. Не забыть купить тетрадку. Люська называет ее Лихоманкой.

– Инга, – Шибаев заглянул ей в глаза, – тебе все это страшно нравится? Признавайся!

– Признаюсь. Нравится. Я чувствую себя зрителем в театре, где дают неизвестную пьесу. Я никогда не подозревала, что люди такие разные. Каждый человек – отдельный мир. Мне интересно, и я с нетерпением жду продолжения. Я умираю от желания посмотреть на Мару – леди Годиву. Особенно после того, как я увидела Артура, гуляющего по ночам. Ши-Бон, я обещаю тебе написать книжку про всех этих людей.

– Напиши лучше про меня.

– Ты будешь в моей книжке самым главным героем! Суперсыщик Ши-Бон Великолепный, или Ши-Бон, Стреляющий-без-промаха. Гроза бандитов, серийных убийц и мафиози, защитник вдов и детей. Хочешь?

– Хочу. Не только в книжке. Хочу быть самым главным героем в твоей жизни.

– Так, а где же наша золотая рыбка? – Инга ткнулась лбом в грудь Шибаева. – Время загадывать желания!

– Инга, – сказал Александр, отрывая ее от себя, чтобы заглянуть в глаза. – Инга, а что будет дальше?

– Не знаю, – ответила она не сразу, серьезно глядя на него. – Не знаю, Ши-Бон. Давай не будем пока про нас, ладно?

– Как хочешь. Но ты…

– Я подумаю! Честное слово, Ши-Бон, я крепко подумаю. Это я тебе твердо обещаю.

* * *

Расставшись с Ингой у школы и в тысячный раз наказав ей быть осторожной, Шибаев поехал к Борису Марковичу Лембергу, известному в городе психиатру, свидание с которым ему устроил адвокат Алик Дрючин. Когда он обратился к Алику с просьбой, тот деловито спросил, даже не поинтересовавшись, зачем ему нужен психиатр:

– Тебе какого – старого или молодого?

Шибаев не знал и спросил, в свою очередь:

– А какая разница?

– Старый с тобой разговаривает, молодой прокручивает на тестах.

– Давай старого! – решил Шибаев.

Борис Маркович оказался действительно немолод. У него было тщедушное тело и большая голова, которая казалась еще больше из-за вьющихся седых кудрей, столбом стоящих над ушами. Мощный лоб переходил в обширную лысину, черные выпуклые глаза прятались за толстыми линзами очков. Он сидел за старинным письменным столом, абсолютно пустым, если не считать маленькой блестящей металлической фигурки дракона с раскрытыми перепончатыми крыльями, присевшего на россыпь остроконечных бледно-лиловых кристаллов аметиста. Руки он сложил перед собой, а туфли сбросил. Шибаеву, когда он вошел, бросились в глаза ноги психиатра в зеленых шерстяных носках.

– Ну-с, молодой человек, – сказал Борис Маркович, наклонив голову к правому плечу и рассматривая усевшегося на стул по другую сторону стола Шибаева. То есть Александр предположил, что психиатр уставился на него, ибо трудно было определить, куда именно смотрит Борис Маркович – взгляд его, мелькающий, как живое существо за толстыми стенками стеклянной клетки, был неуловим. – Какие жалобы?

– Жалоб нет, – ответил Шибаев. – Есть проблемы.

– Да? – удивился психиатр. – Какие проблемы?

– Профессиональные. Я веду расследование убийства…

– Вы из полиции?

– Нет. Я веду частное расследование. Работаю самостоятельно.

– Как интересно! – обрадовался Борис Маркович. – Частный детектив? Как Ниро Вулф? Мой любимый герой. Хотя, должен вам заметить, многие сюжеты о Ниро Вулфе не выдерживают критики. Это только в романах человеческая природа многообразна. Ничуть не бывало, поверьте мне. Поведение человека укладывается в ограниченное число схем. По пальцам можно пересчитать. Рассказывайте! – Он подпер подбородок ладонями и приготовился слушать.

– Погибла молодая девушка, – начал Шибаев. – Садист держал ее взаперти на даче, нанес ей множество неглубоких ножевых ран, бил. Но не изнасиловал, она умерла девственницей.

– Он ее убил?

– Нет, ей удалось вырваться, почти раздетая, босиком, она бежала в снегопад… Помните, в конце марта вдруг повалил снег? Бежала через луг, сама не зная куда. На старой окружной дороге, которой сейчас почти не пользуются, ее сбила машина, и она умерла спустя десять часов, не приходя в сознание.

– Печально, – пригорюнился психиатр. – И что вы хотите?

– Я хочу получить от вас психологический портрет преступника.

– У вас есть ее фотография?

– Вот, – Шибаев протянул конверт с двумя снимками Лены.

Борис Маркович снял очки и уткнулся в фото. Он рассматривал их довольно долго, при этом фальшиво мурлыкал какой-то мотив, покачивая в такт головой. Шибаев терпеливо ждал. Он не видел ног психиатра, но почему-то был уверен, что он пританцовывает под столом в своих зеленых носках. Наконец Борис Маркович отложил фотографии и надел очки.

– Ваш подопечный болен, – сказал он. – Я готов его проконсультировать.

– Его еще нужно поймать.

– Поймаете. Слушайте внимательно. Я, конечно, не фокусник, чтобы сказать, идите, молодой человек по такому-то адресу, он там сидит, вас дожидается. Но в общих чертах я его вижу. Он – мститель.

– Мститель?