Магия имени

Народ собрался разношерстный. Пришли пять или шесть Люськиных подружек, имеющих самое прямое отношению к нарпиту, здоровенных краснощеких безмужних теток, крикливых и немолодых; еще две были с мужьями – мужичками со стертыми, незапоминающимися физиономиями; соседи из близлежащих домов держались кучно и расселись вместе; настороженно озиралась пара звероводов из второй половины дома; Лиза-Блябла, громадная, как шкаф, с мучнисто-белым лицом, тулилась рядом с ними. «Близкие» соседи держались одним цехом, окружив возбужденного Трембача. Сразу стало жарко и шумно. Гости устраивались поудобнее, двигали стульями, гомонили все разом. В раскрытые окна лился сладкий весенний воздух, смешивался с запахом еды, создавая настроение радостного ожидания. Инга с любопытством рассматривала незнакомые лица.

Трембач, с нетерпением дождавшись, когда гости наконец усядутся, встал со своего места и постучал вилкой по рюмке, требуя внимания и тишины. Все замолчали и выжидающе на него уставились.

– Царица! – громко произнес Трембач, поднимая стопку с водкой. Тетки переглянулись. Любимая подруга Люськи пихнула мужа локтем: слушай, мол, и прекрати жрать! Артур иронически приподнял бровь. – Царица! – снова воззвал Трембач и замолчал. Казалось, он забыл слова тоста. Но это был искусный ораторский прием.

– Посмотрите на эту женщину! – Трембач простер свободную руку в сторону взволнованной Люськи. Присутствующие посмотрели на нее, словно видели впервые.

– Природа не поскупилась и одарила ее щедро – красотой, сильным характером, душевной щедростью, – разливался Трембач. – Людмила Ивановна из тех женщин, о которых поэт сказал – коня на скаку остановит и в горящую избу войдет! Кто из нас не припадал в тяжкую минуту к груди Людмилы Ивановны? – Он обвел взглядом гостей. Вася хмыкнул и подтолкнул плечом Ростика. – И всегда она готова одарить нас своей щедростью, обогреть своим теплом, поделиться последним куском. Я предлагаю выпить за здоровье и долгие годы жизни нашей дорогой Людмилы Ивановны! Сегодня выпьем за тебя, останься навсегда такая, непримиримая, прямая! За душу, полную огня! Гип-гип ура!

Трембач по-гусарски оттопырил локоть, на секунду замер и резво опрокинул стопку в широко раскрытый рот. Крякнул, обведя всех теплым взглядом, плюхнулся на стул и принялся ловить вилкой у себя в тарелке скользкую шляпку маринованного белого гриба. Вася, наблюдавший за его маневрами, снова подтолкнул Ростика. Инга с трудом удерживалась, чтобы не взглядывать поминутно на Васю – она испытывала исступленное любопытство и чувство, похожее на страх, перед ее глазами стояла сцена, подсмотренная в саду…

Шляпка гриба, описав сложную траекторию, вылетела за пределы стола и смачно шлепнулась на пол у окна. Молодые люди хихикнули. Трембач удивленно рассматривал пустую тарелку.

Инга скользила взглядом по лицам гостей. Люська сидела или, вернее, восседала во главе стола как раз напротив Инги – их разделяли три живописных стола, – в новом желтом костюме, с тремя рядами янтарных бус, красиво причесанная, с горящими щеками, и окидывала столы ястребиным взглядом – проверяла, все ли в порядке. По правую руку от нее сидел Станислав Сигизмундович, затем любимая подруга Люба, с мужем, имени которого никто не запомнил, по левую – Вася и Ростик. Спартанец Володя устроился около Инги, и она незаметно рассматривала его. Он казался ей странно скованным, сидел, уставившись в пустую тарелку, и не пытался за ней ухаживать. Зато Мара была видна как на ладони. Бесцветна, молчалива, в скромном платье и почему-то в темных очках.

Артур на правах старого знакомого посматривал на Ингу, а когда глаза их встречались, томно улыбался. Прекрасная Тамириса помещалась рядом с Трембачом.

Выпив, гости старательно зажевали. Обстановка делалась все более непринужденной. Все покраснели, разомлели и ели с отменным аппетитом. В комнате установилась осязаемая, густая атмосфера физического довольства, полная запахов еды, гомона голосов, смеха, звона стаканов. После третьей или четвертой рюмки все почувствовали себя друзьями детства. Как-то само собой присутствующие разделились на кучки по интересам. Мужья с незапоминающимися лицами сошлись на рыбалке, бобылки – на кухонно-огородной теме, семья звероводов насыщалась, не размениваясь на пустяки: жена, не спрашивая, наполняла тарелку мужа мясом и салатами, а тот работал челюстями, как поршнями.

Лиза-Блябла сидела с глуповатой улыбкой, окидывая гостей нехорошим взглядом. Она сильно косила правым глазом, что придавало ей зловещий вид, хотя на самом деле была она безобидна, как трава. Артур поглядывал на Ингу, улыбаясь ей со значением, намекая на общую тайну. Инга выпила рябиновки и слегка опьянела – голова стала легкой, в ушах мелодично звенело. Флюиды разогретой толпы возбуждали ее. Ловя взгляды Артура, она с трудом удерживалась от смеха. Украдкой посматривала на Васю и тут же отводила глаза.

Трембачу, которого еда интересовала мало, хотелось общения. Он пробежал взглядом по лицам и сказал, обращаясь к Артуру: